ЗОЛОТАЯ БАЛКА

       Термин "Золотая балка", как ни странно, не имеет конкретного обозначения. Есть совхоз и поселок с таким названием, находящийся на 9-м километре Балаклавского шоссе. Иногда так именуют всю (Балаклавскую долину, но для балки она слишком велика. Название "золотой" обычно дается чему-то очень хорошему (вспомним многочисленные в Крыму Золотые пляжи). Очевидно, именно поэтому применен этот эпитет и в данном случае - он подчеркивает плодородие здешних земель. Так же называлось до революции и имение О. А. Григулевича, находившееся примерно в районе современного поселка. Где же сама балка? Ответить на этот вопрос удалось совершенно случайно.
       По долгу службы пришлось мне как-то осматривать трассу будущего водопровода. Из автобуса вышел при въезде в Балаклаву со стороны Ялты. Здесь трассу пересекает река Балаклавка, летом сильно пересыхающая. Шел по улице Загородней: с одной стороны - одноэтажная застройка, с другой - виноградники совхоза "Золотая балка". Далее увидел наполовину спущенный, заросший осокой пруд, на его берегах сидели рыболовы. Затем двинулся берегом второго пруда, полноводного, обсаженного ивами. Всего таких прудов четыре, их питает маленький ручей. И тут меня осенило, что он-то и образовал ту единственную в этих местах балку - Золотую - других балок поблизости нет.
       Пруды остались позади. Передо мною - луг, местами заболоченный, с невысокими бортами. По левой стороне - ряд больших деревьев. Они отмечают место течения ручья, который, покинув образованные им пруды у лесхоззага, вскоре незаметно впадает в речку Балаклавку.
       Луг кончился, и началась уже настоящая балка. Все выше борта, густо заросшие деревьями, колючим кустарником, он покрывает и дно балки. Среди этих зарослей извивается узкая тропинка, приводящая к старинному колодцу. Такого рода сооружения были некогда широко распространены в Крыму. Сейчас, с развитием водопроводов, глубокие колодцы перестали строить, и мастера, владеющие приемами их кладки, уже вряд ли есть. Да и самих колодцев, особенно действующих, сохранилось немного.
       В большинстве они сходных очертании: в сечении колодец круглый, диаметр его по мере заглубления постепенно увеличивается и на определенной глубине становится постоянным, что придает всему сооружению форму цилиндра. В окончательном виде колодец напоминает литровую молочную бутылку. Стены сложены из штучного известняка, очень чисто и искусно. Неизвестные мастера уверенно выполнили самый сложный участок - переход от меньшего диаметра к большему.
       Колодец, находящийся в центре балки, заброшен и частично завален. Но выше, на левом склоне, можно увидеть еще один - действующий. И его входное отверстие, и ворот закрыты деревянной надстройкой в виде крутой двухскатной крыши с треугольным фронтоном.
       Балка вскоре круто поднимается вверх и заканчивается не доходя до 10-го километра Балаклавского шоссе. В ее верховье расположился небольшой, основанный уже в послевоенные годы поселок Ушаковка. Назван он в честь знаменитого адмирала. Это дало повод заодно (пока, правда, в порядке самодеятельности) переименовать балку: на плане землепользования, составленном работниками совхоза "Золотая балка", она носит уже имя адмирала. Так что в Севастополе теперь уже две Ушаковых балки - на Корабельной стороне и здесь.
       Завершив обследование балки, я поднялся по склону и зашагал по дороге, идущей через виноградники к Сапун-горе. Теперь на моем пути был подъем, довольно крутой: гора возвышается в этом месте над подножием метров на сто (общая высота - 231 м над уровнем моря). Склоны ее террасированы лесхоззагом, на террасах высажены сосны. Откосы стали теперь еще круче, чем были во время штурма в мае 1944 г. К описанию тех героических событий мы еще вернемся (см. главу "Сапун-гора"), а пока продолжим путь.
       Поднявшись наверх, окажемся на том месте, где 13 сентября 1854 г. стояли командующие английской и французской армиями с их свитами, наблюдая за ходом Балаклавского сражения, которое разворачивалось внизу, на равнине. Именно здесь предполагается построить   резервуар - конечный  пункт  будущего   водопровода.
       И вот обратный путь. Вначале - к Максимовой даче. Дорога проходит по слегка всхолмленной равнине. Прекрасными кажутся мне наши холмы, когда их покрывает выгоревшая на солнце трава; цвет их под ярким солнцем трудно даже передать. Вообразите вокруг огромное пространство, устланное соломой,- иного сравнения придумать не могу.
       Пруд у хутора Лукомского... Античная усадьба... Темная зелень Максимовой дачи...
Наконец впереди замаячили двенадцатиэтажные здания жилого района Воронцова гора.
Дорога пересекла небольшую безымянную долину и поднялась на невысокий холм. С него видны обелиск на Сапун-горе, Ялтинское и Симферопольское шоссе, а с морской стороны - почти весь город. Справа на нашем пути - роща одичавшей сирени.
       Долгое время холм оставался безымянным. Англичане в 1854 г. назвали его Кеткарт-хилл - Кеткартов холм. На этом месте был погребен генерал Кеткарт, командир одной из английских стрелковых дивизий, погибший 24 октября 1854 г. в Инкерманском сражении. Потом были другие захоронения, образовалось кладбище. Вот как описывает его английский автор, побывавший здесь в 1855 г.: "Кеткартов холм стал широко известен благодаря сотням рисунков и описаний. Маленький огороженный участок на его вершине будет местом паломничества англичан, пока будет существовать Англия... Кресты из местного белого камня, колонны, выполненные из более ценных материалов, привезенных издалека,- обычный памятник многим храбрецам, и памятники, высеченные в Англии из мрамора, добытого в Италии, толпятся на обнаженной голой вершине холма..." 21.
       В 1882 г. прибывшие из Англии специалисты благоустроили некрополь. Сюда были перенесены останки английских солдат и офицеров, погребенных за пределами холма. В отличие от других некрополей - французского и итальянского, здесь не было часовни, только небольшой домик сторожа.
       Вспомним стихотворение Константина Симонова "Английское военное кладбище в Севастополе", написанное в 1939 г.
                       Шуршат тяжелые кусты сирени,
                       Раскачивая неба синеву,
                       И сторож, опустившись па колени,
                       На   английский   манер   стрижет   траву...
       В июне 1942 г. английское кладбище было одним из опорных пунктов оборонительного рубежа защитников Севастополя. Здесь шли ожесточенные бои и в 1944-м. Английское кладбище на Кеткартовом холме практически перестало существовать.
       Холм, на котором оно находилось, носит имя храброго врага. Нужно сказать, что о большей части своих генералов английские мемуаристы и историки, описывавшие осаду Севастополя, отзываются с единодушным пренебрежением. Генерал Кеткарт являл одно из немногих исключений. Он погиб, когда пытался остановить наступление русских войск в первой фазе Инкерманского сражения. Напомним читателю: оно завершилось поражением англичан, которых от полного разгрома и уничтожения спасли подоспевшие французские войска.
       Общее количество погребенных на Кеткартовом холме - 22 тысячи человек. И в современной Англии интерес к этому месту не ослабевает.
       Дорога спускается вниз к шоссе на Ялту. Пройдя под высокой въездной аркой, шоссе становится улицей генерала Мельника - одной из самых молодых в городе. Первые дома на ней появились только в 1982 г. Год спустя, к 200-летию города, и была воздвигнута эта арка.
       Внешне она производит впечатление каменной, но впечатление это обманчиво. Ее металлический ажурный каркас облицован плитками из альминского камня-известняка. Сверху укреплены барельефы с изображениями наград, которых удостоен город. Арка расположена на вершине Воронцовой горы - одной из самых высоких возвышенностей, окружающих город, и потому видна отовсюду.
               СТАРО-СЕВЕРНАЯ БАЛКА

       Бывает и такое: издавна знакомые места, сто раз хоженые и перехоженные,- и вдруг убеждаешься, что не все тебе здесь известно! И даже делаешь неожиданные для себя открытия.
       ...Искупавшись у стен Михайловского форта, я засобирался на катер. И тут мое внимание привлекла казалось бы хорошо и давно знакомая стена форта, обращенная к берегу. Почти вся ее плоскость была гладкой и только вокруг одной амбразуры густо иссечена пулями. Очевидно, здесь в 1942 г. стоял пулемет и яростно палил по фашистам, окопавшимся за Михайловским кладбищем, а оттуда пристреливались к форту, нащупывая эту единственную амбразуру. Чем кончилась дуэль? Этого мы до сих пор не знаем.
       Построенная в 1846 г., старая крепость была грозным стражем бухты: два яруса батарей имели на своем вооружении 77 орудий. 5 октября 1854 г. береговые батареи Севастополя атаковала объединенная англо-франко-турецкая эскадра. Дым от выстрелов затянул море плотной завесой. Воспользовавшись этим, английский линейный корабль "Агамемнон" приблизился к стенам Константиновского форта, прикрывавшего Михайловский, и открыл огонь. Маневр был смелый, и его результаты могли стать гибельными для русского укрепления. Чтобы понять обстановку, надо учесть также, что соседний, Михайловский форт находился на второй линии обороны, его артиллерия была предназначена для уничтожения вражеских кораблей лишь в случае их прорыва в бухту. Но туда проникнуть они не могли - путь им преграждали русские корабли, затопленные поперек фарватера с этой целью. Поэтому Михайловский форт не стрелял, небо над пим не было затянуто пороховым дымом. Приближение "Агамемнона" не осталось незамеченным. Тотчас же сработали мортиры - они располагались на крыше. Бомбы понеслись к "Агамемнону" через Константиновский форт. Поврежденный корабль отступил.
       Погруженный в исторические воспоминания, я спустился в неглубокую ложбину и взял курс на пристань. Мне много раз доводилось бывать в этой балке, подниматься и опускаться но ее лестницам. Обычно я смотрел в сторону моря: к нему вела короткая немощёная улица, которая упиралась в запертые ворота. Остальное пространство занимали ничем не примечательные издали домики. На этот раз мне захотелось дойти все же до ворот и посмотреть, что за ними.
       После первых же шагов мне открылся мир необычайно колоритный и романтический. Я как бы ступал по земле приморских поселков Александра Грина и Джозефа Конрада. Домики вокруг вросли в землю, покрывала их старинная овальная черепица, даже цвет ее был особый - цвет старых терракотовых изделий. Вся застройка состоит здесь из двух-трех крохотных кварталов, разделенных узкими извилистыми улочками. А как они называются! Улица Якорная, Первый и Второй Морские переулки...
       Но начать бы следовало с ворот. За ними оказался всего-навсего один из участков рыбколхоза "Пролетарский луч", последнего, еще сохранившегося в городе. В море уходил узкий деревянный причал на сваях, на воде покачивались большие лодки с острыми, наклонными форштевнями. Традиционно покрашенные в зеленый цвет, они все еще остаются в рыбацком обиходе. Под именем "рыбачий баркас" такие лодки фигурируют у А. Куприна, А. Грина, К. Паустовского. Их можно увидеть на всех картинах и фотографиях, изображающих Севастополь и Балаклаву конца прошлого - начала нынешнего века.
Воскрешая в памяти литературные аналоги, я прошел по короткой (всего два дома с одной стороны, с другой - забор рыбколхоза) улочке и попал на крошечную площадь. Всю эту мини-площадь заняли собой, заполнили ветви огромной ивы. Под ивой примостилась водоразборная колонка, вода собирается здесь лужей, питая корни огромного дерева. За все время я не встретил ни души, трудовой день был в разгаре. Конечно, подумал я, жителей и не может быть много в этих крошечных домах. Нет сомнения, что все они стремятся переселиться отсюда в новые благоустроенные квартиры. Видимо, недалек тот час, когда на месте этих трогательно милых, но неудобных для жилья домишек поднимутся современные пяти-, девяти-, двенадцатиэтажные здания... Процесс закономерный и неизбежный.
       Медленно поднявшись по старой лестнице на мыс Кордон, я оглянулся. Квартальчики Старо-Северной балки лежали подо мной, как в чаше.
       Чем объяснить название "Старо-Северная балка (бухта)"? Может быть, есть и Ново-Северная? Такой нет, но существует просто Северная (она же Перевозная), та самая, за мысом Кордон, где причаливают пассажирские катера и паромы.
       Со времен основания города, когда потребовалась связь с Северной стороной, ялики перевозчиков и грузовые шаланды приставали здесь, в нынешней Старо-Северной бухте. Именно сюда, к башне Михайловского форта, протянулся с противоположного берега понтонный, из деревянных плотов мост. Его построили к 15 августа 1855 г. по проекту и под руководством генерала А. Е. Бухмейера. Вечером 27 августа 1855 г. по мосту прошли русские части, оставившие Южную сторону города. Под тяжестью мост погрузился в воду, волны свободно ходили по его настилу. Потом мост развели и сообщение между двумя берегами надолго прервалось.
       Окончилась война. Снова ялики приставали к старому причалу той же бухты, которую тогда называли просто Северной. Но в 1900 г. старшина яличников подал в городскую думу рапорт, в котором указывал на плохое состояние причала и снимал с себя и других яличников ответственность за жизнь пассажиров. Причал было велено ремонтировать, а лодки приставали в соседней бухточке, где в 1910 г. соорудили новый причал, приспособленный для приема паровых катеров. С тех нор эту бухту стали называть Северной, или Перевозной, а бухту, где находился старый причал,-Старо-Северной.
       Некогда в верховье Старо-Северной балки было Михайловское кладбище, на котором традиционно хоронили моряков. Время и войны уничтожили его, но сохранился памятник в виде массивного пилона, орнаментированного орудийными стволами и ядрами. Под этим надгробием в общей братской могиле  (что совсем не характерно для того времени) похоронены офицеры и нижние чины парохода "Веста" - героического корабля, повторившего подвиг брига "Меркурий".
       Внешне ничего геройского у "Весты" не было- обычный пассажирский пароход, совершавший регулярные рейсы между Одессой и Константинополем. В 1877 г. началась русско-турецкая война. На "Весту" поставили пять шестидюймовых мортир, артиллерию меньшего калибра и - впервые в мире - приборы для автоматического управления стрельбой системы А. П. Давыдова. Превращенная таким образом в военный корабль, "Веста" встречается в море у Констанцы с турецким броненосцем "Фетхи-Буленд". Неравенство сил было огромным. Турецкий корабль имел мощную броню, превосходил "Весту" в вооружении (его главный калибр составляли четыре девятидюймовых орудия, помещенные в бронированных казематах) и, как потом выяснилось, даже в скорости хода. Тем не менее, командир "Весты" капитан-лейтенант Н. М. Баранов повел свой корабль в атаку. Он знал, что палуба "Фетхи-Буленда" не бронирована, и надеялся поразить ее бомбами из мортир. Дав залп по броненосцу, "Веста" пошла курсом на Севастополь, и стреляли теперь мортиры кормовой части судна.
       Но тут случилось непредвиденное: "Фетхи-Буленд" оказался способным развить большую скорость, чем предполагалось, и приблизился к "Весте" настолько, что с него открыли винтовочный огонь. В это время снаряд с броненосца разорвался на корме русского парохода. Была выведена из строя одна из мортир, повреждено рулевое управление, а над бомбовым погребом начался пожар. Пароход бросило лагом (бортом) к броненосцу. Вскоре пожар удалось потушить, рулевое управление починили, и бомбы с "Весты" впились в незащищенную палубу вражеского корабля. Оттуда повалил пар. русские мортиры подбили два орудия броненосца, и "Фетхи-Буленд" лег на обратный курс. И. М. Баранов развернул "Весту" и пытался преследовать отступающего противника, но ему доложили, что машинная команда в полном изнеможении, а паровые котлы грозят взрывом. От погони пришлось отказаться.
       "Веста" вошла в Севастопольскую бухту и была восторженно встречена немногочисленным тогда населением города. Погибшим в бою оказали высшую почесть: их похоронили на Михайловском кладбище - среди героев обороны Севастополя 1854-1855 гг.
       Мыс Кордон, находящийся к востоку от Старо-Северной балки, в своем названии, возможно, хранит воспоминание о каком-то кордоне таможенной стражи. На нем возвышается пирамидальный обелиск с красной звездой, а вокруг - еще четыре, меньших размеров. Это памятник воинам 2-й гвардейской армии. В ночь на 9 мая 1944 г., преодолев мощный узел обороны противника на Мекензиевых горах, части 2-й гвардейской прорвались к северному берегу бухты. После долгой оккупационной ночи для города, да и всего Крыма, наступил день Освобождения.
       Проект и памятник (автор - художник 2-й гвардейской армии К. А. Чанкветадзе) создан в очень короткий срок - всего за два с половиной месяца. Он торжественно открыт 24 июля 1944 г. Но прошли годы и монумент, выполненный из бута, стал разрушаться.
       Сейчас принято решение памятник разобрать и восстановить в прежнем виде, но уже в граните. Проектную документацию для этих работ выполнил архитектор А. Н. Холодилов. При изучении пропорции обелиска он задался вопросом: почему К. А. Чанкветадзе выбрал именно такую - около 20 м - высоту памятника? Тщательные обмеры показали, что монумент возвышается над уровнем мыса на 1944 см, что соответствует году освобождения Севастополя. Так автор увековечил славную дату.
               САПУН-ГОРА

       Вряд ли нужно говорить, что Сапун-гора знаменита героическим штурмом в мае 1944-го, предшествовавшим освобождению от фашистских захватчиков Севастополя и всего Крыма. Но в географическом смысле термин "Сапун-гора" шире - он обозначает не только прославленную вершину, но все плато от Караньских высот, стоящих вдоль дороги на Балаклаву, до обрывистых склонов к Севастопольской бухте. Это пространство представляет собой слегка всхолмленную равнину, местами покрытую мелким лесом, сосновыми посадками и дачными участками горожан. Две возвышенности на плато имеют собственные названия - Казачья и Суздальская горы (о них уже упоминалось в главе "Килен-балка").
       Слово "сапун" (или "сабун") тюркского происхождения, в переводе означает "мыльный". Какой смысл за ним кроется? Известный ученый А. Л. Бертье-Делагард полагал, что название возникло во время Крымской войны и поводом послужила крутизна подъема, на котором лошади покрывались пеной - "мылом". По мнению краеведа В. Г. Шавшина, топоним появился потому, что на склонах горы добывали мылящуюся даже в морской воде глину - кил 22.
       Вместе со своим коллегой Л. Т. Артеменко мы решили пройти по местам сражений, происходивших на плато и вблизи него. Кровопролитные бои шли здесь и в годы Крымской, и в годы Великой Отечественной войн, поэтому представилась возможность совершить путешествие не только в пространстве, но и во времени.
       Начали с Крымской войны, с Балаклавского сражения, а точнее - с поисков того места, где стоял лорд Раглан, главнокомандующий английской армией, со своим штабом в роковой для англичан день 13 октября 1854 г., наблюдая за ходом сражения. С собой мы взяли книгу А. В. Кинглека "Крымское вторжение"23, в которой описание событий, очень точное и по-британски обстоятельное,   подкрепляется   многочисленными   и   подробными   планами.
       Место расположения наблюдательного пункта Раглана найти было несложно. Искать надо было точку, откуда видна вся долина от Федюхиных гор на севере, горы Гасфорта на востоке до Балаклавы на юге. Слегка выдвинутый в долину уступ Сапун-горы идеально подходил для наблюдения и использовался с этой целью не только англичанами. На нем сейчас стоит небольшой памятник, отмечающий место штаба 7-й бригады морской пехоты, который находился здесь в 1941-1942 гг.
День 13 октября 1854 г. выдался теплый и солнечный, земля была на редкость сухая и пыльная. Железной дороги, пересекающей долину, тогда не существовало, а виноградники лепились только у подножия Федюхиных высот и небольшими участками у Сапун-горы, поэтому ничто не мешало движению русской и английской кавалерии, схватками которой и ознаменовалось сражение.
       Мы мысленно "проиграли" снова весь ход боя. Вот в шесть утра русский генерал Гриббе со своим отрядом вошел в село Камары (ныне Оборонное, оно у нас на горизонте к востоку), установил там пушки и открыл огонь по редуту № 1 на холме Канробера. Холм, покрытый лесом (правда, с проплешинами), несколько ниже села и ближе к нам, до сих пор видны на нем следы валов, амбразур, рва и дороги, но которой втаскивали наверх тяжелые крепостные орудия.
       После артиллерийского обстрела Азовский полк начал штурм редута и взял его после ожесточенной рукопашной схватки. Гарнизоны всех других редутов поспешно покинули свои укрепления и бежали в сторону Балаклавы. Мы не можем видеть холм, где стоял редут № 2, он ниже прочих, но место редута № 3 на холме Араб-Табиа хорошо заметно.
       Расположение четвертого редута нельзя указать с уверенностью: холмов, на котором он мог быть, оказалось два. Сейчас все эти возвышенности называются Семякиными высотами - в честь генерала К. Р. Семякина, который с Азовским полком брал редут № 1.
       Теперь мы направили взоры к белым домикам села Хмельницкого на берегу реки Черной, у подножия горы Гасфорта. До них от нас километра три - четыре. С этого места (села тогда не было) после занятия редутов двинулась русская кавалерия под командованием генерала И. И. Рыжова. Она устремилась к Кадыковке (тогда предместье Балаклавы), но путь ей преградил 93-й шотландский полк. Генерал Рыжов не мог без пехоты штурмовать Балаклаву, в его задачу входило "прощупать" врага, поэтому русские повернули вправо, к Сапун-горе. Здесь и произошло их столкновение с английской Тяжелой бригадой *. После восьмиминутной ожесточенной схватки прозвучали трубы, и русская кавалерия исчезла так же внезапно, как и появилась, оставив Тяжелую бригаду в расстройстве и с потерями.
       -------------------------------------------------------
       * Английская  кавалерия  состояла  из  двух бригад - Тяжелой  и Легкой.

       Вот теперь приближается самый драматический момент балаклавского сражения: лорд Раглан увидел, как русские готовят к отправке в тыл орудия с Араб-Табиа. Представить, какова обстановка на втором и первом редутах, он не мог, но предположил, что там происходит то же самое. И он посылает капитана Нолана, одного из адъютантов, вниз с приказом лорду Лукану, командиру всей английской кавалерии, атаковать и помешать вывезти пушки.
       Мы разглядываем крутой склон Сапун-горы (сейчас он террасирован), по которому стремительно спускался Нолан, место у подножия горы, где он нашел Лукана. Лорд не видит пушек, увозимых с Араб-Табиа, но видит внизу, в конце долины русскую двенадцати-пушечную батарею и бросает туда Легкую бригаду, бросает в страшную трехкилометровую атаку.
       Вот это место слева от Ялтинской дороги, откуда шагом, а потом рысью двинулись семьсот всадников Легкой бригады, из которых только каждый четвертый останется в живых. А вот место (за перекрестком на Инкерман, сейчас там виноградник), где Нолан, догадавшийся об ошибке Лукана, пытался повернуть бригаду вправо, на занятый русскими редут. Здесь он бросил лошадь в галоп, обогнал строй и поскакал к редуту, указывая на него шпагой. Здесь же Нолана настиг осколок русской гранаты и он погиб, не понятый кавалеристами и их командиром, посчитавшим его поступок недопустимым нарушением субординации. Затем наступила развязка: слева и справа - с Федюхиных высот и бывших турецких редутов на английскую кавалерию неслись тучи пуль и снарядов. Атака, взятие батареи, отступление - и все под ураганным огнем... "Долиной смерти" назвали англичане это место. Их памятник стоит в геометрическом центре Балаклавской долины у холма Араб-Табиа, на нем написано по-русски и по-английски: "В память тех, кто пал в сражении у Балаклавы".
       ...В мае 1944 г. советские войска вышли на подступы к Севастополю и начали подготовку к штурму сильно укрепленных позиций противника. Главный удар был нанесен на участке Сапу н-г ора - берег моря. По склонам Сапун-горы змеились несколько ярусов траншей и проволочных заграждений. Долина внизу превращена была в обширное минное поле, 27 дзотов и 36 дотов служили опорными пунктами оккупантов.
       Утром 7 мая началась мощная артиллерийская подготовка. В 10 часов 30 минут на штурм высоты пошли воины 51-й и Приморской армий. Вершина горы была укреплена с особой тщательностью, на ней фашисты сосредоточили огромное количество военной техники. На взятие этого вражеского рубежа советское командование направило усилия 32-й гвардейской стрелковой и 77-й стрелковой дивизий.
       Во время штурма советские воины проявили массовый героизм. Смертельно раненный сапер Федор Скорятин забросал вражеский дот противотанковыми гранатами (ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза), рядовой Ашот Маркарян закрыл своим телом лейтенанта Сахарова от вражеских пуль. Иван Яцупенко водрузил на гребне Сапун-горы красное знамя (это место отмечено мемориальным обозначением), приняв его из рук смертельно раненного Евгения Смеловича. Лейтенант Михаил Дзигунский повторил подвиг Александра Матросова... Герои штурма Сапун-горы запечатлены на живописном полотне диорамы.
       Едва отгремели бои, воины-освободители приступили к созданию монументов в память погибших товарищей. Так на освобожденной севастопольской земле поднялись памятники 51-й и Приморской армиям. Тогда не было времени приглашать специалистов и разрабатывать проекты, завозить мрамор или гранит... Памятники создавались из имевшихся поблизости, часто недолговечных материалов. Обелиск в честь Приморской армии (обелиск Славы) был реконструирован: в 1964 г. его облицевали гранитом, а еще через пять лет у подножия установили мемориальные доски с перечнем объединений, соединений и частей Советской Армии и Военно-Морского Флота, принимавших участие в освобождении Севастополя в 1944 г. Монумент 51-й армии остался до сих пор в прежнем виде, хотя дважды разрабатывался проект его реконструкции.
       К 25-летию освобождения Севастополя, в 1909 г., у обелиска Славы сооружены две стены из розового гранита, на которых записаны имена 240 Героев Советского Союза, удостоенных этого звания за героизм и мужество, проявленные при освобождении города.
       Накануне 30-летия освобождения Севастополя рядом с памятником появились мемориальные доски, на которых запечатлены 118 соединений и частей, удостоенных почетного наименования "Севастопольских";  51 соединение и часть, которые награждены орденами и медалями за подвиги, совершенные ими в период освобождения Севастополя.
       Главный и, безусловно, выдающийся памятник, увековечивший подвиг воинов-освободителей,- диорама "Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 г." (открыта в 1959 г.). Она не так велика, как знаменитая панорама, но имеет одно существенное преимущество - поставлена на месте изображаемого события. На полотне мы видим, более того- ощущаем неодолимую мощь атаки, ярость штурма, а выйдя на опоясывающий здание балкон, оказываемся в центре пейзажа, теперь мирного, но того же самого, что на огромной картине.
       Перед зданием диорамы - открытая экспозиция, где можно увидеть образцы полевой и зенитной артиллерии, бронетанковую технику, гвардейские минометы "катюши", некоторые виды боевой техники Военно-Морского Флота периода Великой Отечественной войны. На склоне Сапун-горы выставлена трофейная немецко-фашистская боевая техника.
       В честь павших героев, как символ их немеркнущей славы, горит у подножия обелиска Вечный огонь, зажженный в 1970 г., в день 25-летия Великой Победы. Вокруг памятников разбит парк. Трудно вырастить дерево на этой каменистой, безводной земле. Однако усилиями севастопольцев парк поднялся и радует своим зеленым убранством.
       Дальше наш путь пролегал вдоль гребня Сапун-горы к Севастопольской бухте. Влево от шоссе на Симферополь ответвляется короткая широкая аллея, обсаженная кипарисами. Она приводит к своеобразным пропилеям - монументальному входу, который образован склоненными знаменами, высеченными в известняке. По оси входа - обелиск.   Его   постамент    облицован    гранитными    плитами.
       Слева и справа от памятника - прямоугольные братские могилы, оформленные как газоны с широкими гранитными бортами. На граните - имена погребенных. А над плоскостями газонов возвышаются вертикали  кипарисов.  Перед  нами   некрополь периода Великой Отечественной войны.
В 1942 г. здесь, где расположилось теперь кладбище, шли бои! Тогда и приняла в себя земля прах павших воинов 8-й бригады морской пехоты, которой командовал легендарный полковник П. Ф. Горпищенко. После войны сюда перенесли останки героев, ранее захороненных в других местах: пяти моряков, погибших в неравной схватке с фашистскими танками у села Дуванкой (ныне Верхнесадовое), защитников дзота № 11, партизан Севастопольского и Балаклавского отрядов... Здесь же хоронят ветеранов войны.
       Со временем это кладбище (его называют также кладбищем Горпищенко) превратилось в крупный мемориальный комплекс. Многие имена, начертанные на памятниках, вошли в историю второй героической обороны и освобождения Севастополя. Вся страна помнит и чтит Героев Советского Союза Н. Д. Фильченкова, В. Ф. Цибулько, И. М. Красносельского, Ю. К. Паршина, Д, С. Одинцова; и стар и млад знают в Севастополе юных партизан Юрия Рацко, Вилора Чекмака... Уже в послевоенные годы перезахоронен на кладбище прах полковника П. Ф. Горпищенко.
       От кладбища за полчаса можно добраться до Суздальской горы над Севастопольской бухтой. На горе этой когда-то стоял памятник павшим в Инкерманском сражении. Ныне можно увидеть лишь фундамент и несколько обломков: памятник разрушен в 1941- 1942 гг.
       На этом месте утром 24 октября 1854 г. предполагалась встреча двух войсковых колонн- генерала Соймонова (наступала из Севастополя по дну Килен-балки) и генерала Павлова (двигалась из Инкермана). Дальнейший план действий был таков: обе колонны, объединенные под командованием генерала Данненберга, должны были атаковать английские батареи на Казачьей горе, а после их взятия ворваться в неприятельский лагерь. Но колонна Соймонова по неизвестной причине поднялась на противоположный берег Киленбалки и напала на редут Виктория (холм, на котором он находился, чуть дальше конечной остановки троллейбуса № 7), в этой стычке Соймонов был смертельно ранен, и его войска отступили. Несмотря на такой срыв в начале операции, вновь прибывшие войска успешно атаковали англичан. За батареи на Казачьей горе шла рукопашная схватка, русская артиллерия громила английский лагерь. Лишь прибытие свежих французских войск решило исход дела - русским пришлось отступить.
       Надо было срочно обезопасить русскую артиллерию. Командование поручило это Э. И. Тотлебену, и он свел ее с вершин холмов вниз по Георгиевской балке. Тем временем пароходы "Владимир" и "Херсонес" обстреливали неприятеля из своих бомбических орудий, мешая преследовать отступающих.
       Осмотр поля Инкерманского сражения затруднен: здесь нет той точки, с которой можно охватить все одним взглядом. Местность изрезана балками. Склоны их круты и густо поросли лесом. Такой была картина этих мест и в 1854г.
       В память погибших в сражении англичане воздвигли два монумента- по обеим сторонам шоссе, там, где оно проходит у Казачьей горы. Ни один из этих памятников не сохранился. Но еще можно рассмотреть остатки рвов, валов и амбразур - последнее напоминание о событиях, не принесших славы британскому оружию.
               КАРАНЬСКИЕ ВЫСОТЫ

       Караньские высоты идут от мыса Фиолент к Сапун-горе, на 7-м километре они пересекают Балаклавское шоссе.
       С одной из вершин, ближайшей со стороны моря, открывается редкий по красоте вид на Севастополь: отсюда город виден весь - от Камышовой бухты до Воронцовой горы. Двенадцати- и девятиэтажные дома Куликова поля смотрятся эффектными белыми вертикалями на фоне неба. С противоположной стороны - к югу - громоздятся вершины Главной и Внутренней гряд Крымских гор. В долине, у подножия высот, лежит село Флотское - бывшее Карань. Оно-то и дало название возвышенностям.
       Известный крымский краевед XIX в. В. X. Кондараки видел в этом  топониме  воспоминание о  какой-то,  в  прошлом  известной  в этих краях личности. Слово "карань" он толкует как производное от тюркского "кара" - "черный" и греческого "Яни" - собственного имени, аналогичного русскому "Иван". Таким образом, по его мнению, старое название села можно приблизительно перевести как "Черный Иван".
       На высоте 266 в простой блок инкерманского камня вделана мраморная плита, сообщающая, что здесь в 1941-1942 гг. находились командные пункты 109-й и 388-й стрелковых дивизий, входивших в состав первого сектора обороны города. Вокруг - остатки укреплений, а над долиной навис небольшой, хорошо сохранившийся дот. На окраине села - старое кладбище (здесь в период Крымской войны хоронили английских солдат) и здание церкви, которому, судя по документальным источникам, около 160 лет.
       По гребню можно пройти к другой вершине, известной как высота Горная. На ней издалека виден памятник - больших размеров куб, из которого вырастает массивный обелиск. Вдоль гребня сохранились остатки оград и строений, тут же растут одичавшие миндальные деревья. Вершину высоты окружают ров и вал. В последнюю войну таких грандиозных сооружений как будто не возводили, возможно, это остатки английского или французского редута еще времен Крымской войны.
       В мае 1944 г. господствующая над всей окружающей территорией высота Горная была важным стратегическим пунктом фашистов на подступах к Севастополю. Бои за этот ключевой объект продолжались и после взятия Сапун-горы и отличались исключительной ожесточенностью. Несколько раз высота переходила из рук в руки. 9 мая воины 318-й горнострелковой дивизии под командованием Героя Советского Союза В. Ф. Гладкова овладели Горной полностью. Здесь был разгромлен 336-й немецкий маршевый батальон, доставленный накануне самолетами из Констанцы, соседние части врага.
Теперь вершину венчает памятник, окруженный туями и невысокой оградой. Это о нем мы упомянули в самом начале рассказа о высоте Горной. Надпись гласит, что он установлен н а братской могиле солдат и офицеров 318-й Новороссийской ордена Суворова им. ВЦИК   горнострелковой дивизии, павших при штурме высоты 5-9 мая 1944 г. На гранях памятника - мраморные доски с именами погибших.
       Обелиск уже несколько лет собираются заменить, разработан даже проект. Автору этих строк многократно доводилось участвовать в создании таких проектов, в их обсуждении. Проблема, скажем прямо, важная. И здесь не должно быть поспешных решений. Улучшать созданные памятники следует очень тактично: к их облику привыкли, и всякие изменения существующего монумента воспринимаются болезненно. Немаловажна и экономическая сторона. Этими соображениями можно пренебречь только в одном случае - если памятник по своему художественному уровню совершенно не соответствует событию, в честь которого сооружен, или находится в состоянии, исключающем какой-либо ремонт или реставрацию.
       Обелиск на высоте Горной совсем не плох - прост, лаконичен, без излишней претенциозности. Построен, правда, из обычного инкерманского камня, много раз его штукатурили и красили. Штукатурка местами отваливалась, и теперь видны слои краски. Следовало бы ее всю отбить и облицевать памятник гранитными или известняковыми плитами. Облицовка позволяет решить сразу две задачи - спасти монумент от разрушения и облагородить его внешний вид.
               ОТ УСТЬЯ СУХОЙ РЕЧКИ ДО ПЕРВОМАЙСКОГО

       Если вы избрали этот маршрут, надо сесть в автобус, следующий в Орлиное, Передовое или Форос, и выйти на 17-м километре Ялтинского шоссе. Остановка называется: "Поворот на Алсу". Отсюда по крутой асфальтированной дороге вы идете по направлению стрелки с надписью "Алсу" (тюркское слово, в переводе - "свежая вода"). И хотя такого географического термина на карте более не существует (деревня Алсу переименована в Морозовку, причем покойный севастопольский историк Г. И. Семин утверждал, что в честь Павлика Морозова), в дорожном указателе старый топоним живет.
       Дорога широкая, по сторонам ее - густой невысокий кустарник. По мере подъема слева открывается долина Сухой речки, за ней - поросшая можжевельником гора Гасфорта. Ниже по течению речки, где она, стиснутая горами, прорыла узкий, но короткий каньон, сооружена плотина, В настоящее время большая часть долины представляет собой обширное озеро. Плотина - сооружение недавнее, появилась она уже в наши дни, однако возведена на месте старой, постройки 1853 г.
       Старая плотина строилась как одно из звеньев Чернореченского водопровода к сухим докам. Водохранилище должно было подпитывать водовод в засушливую пору, когда уровень воды в Черной речке резко падал. При первом же наполнении весной 1853 г. плотина рухнула, причем хлынувшая вода причинила серьезный ущерб селу Чоргунь (ныне Чернореченское).
       Сооружение, даже в развалинах, было внушительно - массивная стена толщиной два и высотой десять метров. Плотина перегораживала узкий вход в маленький каньон Сухой речки, сложена была из мраморовидного известняка - бутового камня на известковом растворе.
       Под горой Гасфорта возвышаются две цилиндрические постройки, напоминающие средневековые крепостные башни. Но это всего-навсего печи для обжига известняка, функционировавшие здесь в конце прошлого века.
Разнообразные сооружения, возводимые в долине Сухой речки, принадлежат будущему руднику "Гасфорт" - одной из крупнейших новостроек Украины. Создание рудника (он будет относиться к Балаклавскому рудоуправлению) вызвано необходимостью увеличения добычи мраморовидных известняков, содержащих флюсы - ценное   сырье,  используемое  в   металлургической  промышленности.
       Большая стройка - это, как правило, работа не только строителей, но и археологов. Такое сотрудничество предусмотрено законом. Если на месте нового строительства выявлены археологические объекты, их обследование производится за счет застройщика.
       Вот почему при Херсонесском заповеднике решено было организовать две охранно-новостроечные экспедиции, действующие  уже около  десяти лет.  На склонах правобережья  Сухой речки с 1982 г. работает одна из этих экспедиций. В полевой сезон лагерь археологов располагается на опушке леса среди низкорослых дубов.
       В одном месте раскопан сельский дом. Хаос стенок, мелких комнат-клетушек, во дворе - очаг, брошенный с горшком па огне, явно при появлении неприятеля. В другом раскопе, ниже - упавшая на землю длинная и узкая черепичная кровля. Датирующим материалом, по которому можно судить о возрасте находок, послужили монеты (самые ранние - VI в.) и керамика (в основном VIII-IX вв.).
       Когда же возникло поселение? Ученые полагают, что в V в., а погибло, скорее всего, в XV. По всей вероятности, первыми его обитателями были готы, вернее, так называемые готы - сложный этнический конгломерат из пришлых и местных племен.
       Поселение это, лишенное каких-либо оборонительных сооружений, не могло противостоять набегу. В случае опасности жители с наиболее ценным имуществом укрывались в замке, построенном выше по склону, на самой вершине возвышенности. Такого рода небольшие, нередко и совсем крохотные укрепления называются в горном Крыму исарами. Перед нами - Чоргуньский, или Бибиковский, исар (Бибиковский - по имени ученого-первоисследователя). От поселения к замку ведет сильно заросшая тропа, проложенная, очевидно, там, где была древняя дорога. Можжевельники настолько разрослись, что местами приходится буквально продираться сквозь их колючую чащу. Но иногда в зарослях проглянет "окно", и тогда мелькает далеко внизу Чоргуньская башня в селе Нижнее Чернореченское (бывший Чоргунь), само село и почти отвесные скалы противоположного правого берега каньона.
       Вот и исар. На вершине путь к нему перегорожен массивной стеной, сложенной из бутового камня на известковом растворе. Местами стена поднимается до трех метров. Прямо из кладки растут кевовые деревья и можжевельник".
       Осматриваем руины оборонительной стены. Еще различим проем ворот, рядом - массивная, сильно разрушенная башня. На том месте, где вершина кончается узким мыском над шумящей далеко внизу рекой, поработали археологи. Небольшой участок расчищен, но культурный слой оказался беден и никаких характерных находок не дал.        Обнаружена лишь масса обломков средневековой керамики, много ее лежит там и поныне.
       Противоположная сторона каньона отполирована потоками воды, и на этой гладкой поверхности зияют черные входы пещер. Вдали, до горизонта,- панорама окрестных гор с округлыми, залесенными вершинами.
       Осмотрев исар, пойдем вдоль Черной речки к селу Первомайскому. Как только покажутся первые домики Чернореченского, повернем налево, где гладкие железобетонные плиты покрывают арык, протекающий параллельно реке. Лучшего тротуара трудно пожелать.
       Несколько слов о топонимике этих мест. Дело в том, что Нижнее Чернореченское расположено выше по течению реки, чем Верхнее, а по высоте над уровнем моря они почти одинаковы - оба па плоском берегу реки, и расстояние между ними не превышает двух километров. Эта несообразность в названиях существовала исконно. На всех старых картах Верхний и Нижний Чоргунь показаны там же, где сейчас Верхнее и Нижнее Чернореченское. В чем тут причина, неизвестно.
       На противоположном правом берегу реки Черной, у подножия крутой возвышенности хорошо видна Чоргуньская башня. Отсюда, издали, она смотрится одинокой громадой с маленькими оконцами с живописно торчащими из стен кустами. Это памятник архитектуры республиканского значения. Уместно вспомнить связанные с ним имена выдающихся ученых - К. И. Таблица, П. С. Палласа, А. Л. Бертье-Делагарда.
       Карл Иванович Таблиц (1752-1821), известный русский натуралист, один из первых исследователей природы Крыма, поселился в деревне Чоргунь (русские называли ее Черная деревня, отсюда и название Черной речки), в старом деревянном доме "в турецком вкусе". Этот несохранившийся дом стоял рядом с башней. Известно, что в 1793-1794 гг. частым гостем бывал здесь старый друг хозяина Петр Симон Паллас (1741-1811), известный исследователь Крымского полуострова.
       П. С. Паллас оставил первое описание башни, которую он счел более  ранним  сооружением,  чем  дом  "в  турецком  вкусе":  ученый относил время ее постройки к XIV-XV вв. Много лет спустя другой исследователь - А. Л. Бертье-Делагард, детально изучив памятник, пришел к заключению, что весь комплекс - башня и дом - возведены в XVI-XVIII вв. К этому можно добавить, что башня была вооружена небольшими пушками. Связаны ли с нею какие-либо военные события той поры, мы не знаем.
       Есть сведения более позднего времени: старой башне пришлось участвовать в боевых действиях периода Крымской войны. В октябре 1854 г. ее заняли русские стрелки, чтобы помешать англичанам брать воду из Черной речки и рубить лес. Позднее па площадку башни подняли два орудия, и она "не подвела" - выдержала сотрясения от
выстрелов.
       Не обошла башню и Великая Отечественная. Зимней ночью 1942 г. взвод разведки 5-го батальона 7-й бригады морской пехоты под командованием старшины второй статьи И. П. Дмитришина отправился в тыл врага. Неожиданно разведчики столкнулись с гитлеровцами и, отстреливаясь, укрылись в Чоргуньской башне, откуда вели автоматный огонь. Бой продолжался всю ночь. Враг стрелял по башне из пулеметов и минометов, к ней подтянули танк. На рассвете положение защитников стало критическим, но в это время с нашей стороны ударили тяжелые минометы. Под прикрытием огня разведчикам удалось прорваться к своим 24.
       По мере продвижения замечаем, что горы расступаются и открывается небольшая плоская котловина, замкнутая со всех сторон. Издавна ее именуют Мокрой луговиной. Она (в летнее время чаще всего сухая) занята совхозными полями.
       Черная речка делает поворот, приблизившись к горе Гасфорта. Арык пересекает ее по акведуку, по которому движутся и пешеходы. Здесь надо идти краем зарослей, покрывающих оба берега реки, за которыми вздымаются темные крутые склоны горы Гасфорта.
       Название "гора Гасфорта" произошло от имени собственного. Эту возвышенность зимой и весной 1855 г. занимал Казанский полк 16-й пехотной дивизии, которым командовал полковник В. Г. Гасфорт. Когда русские оставили возвышенность, ее заняли войска Сардинского  королевства,  вступившего  в  военный  союз  с   Англией  и
Францией *. Поэтому гору стали называть Пьемонтской обсерваторией (Пьемонт - столица Сардинского королевства). После окончания Крымской войны итальянцы устроили здесь мемориальное кладбище с часовней-памятником, куда перенесли прах похороненных в других местах. В годы Великой Отечественной войны кладбище подверглось разрушению. Сейчас от бывшего мемориала остались отдельные обломки да одичавшие кактусы-опунции, расселившиеся отсюда по ближайшим окрестностям.
       Гору Гасфорта пересекают полузаплывшие окопы - немые свидетели периода второй героической обороны. В 1941-1942 гг. на горе и у ее подножия сражалась 7-я бригада морской пехоты под командованием полковника Е. И. Жидилова. Часть высоты была в руках морских пехотинцев, другую удерживали фашисты. Особенно тяжелые, кровопролитные бои развернулись в декабре 1941 г., во время второго наступления гитлеровцев на Севастополь. Бывали дни, когда высота трижды переходила из рук в руки. В ожесточенных схватках за овладение ею бессмертный подвиг совершил парторг роты Иван Личкатый, который в критический момент заменил погибшего командира и поднял бойцов в атаку. Враг был отброшен, но Ивана Личкатого сразила вражеская пуля. Его пробитый и залитый кровью партбилет бережно хранится в Музее Краснознаменного Черноморского флота.
       Среди окрестных возвышенностей гора Гасфорта выделяется своим темно-зеленым цветом. Объясняется это тем, что для ее растительного покрова характерно обилие можжевельника, имеющего темную хвою.
       Перспективу Мокрой луговины закрывает впереди Телеграфная гора. Кажется, что она своим боком соприкасается с горой Гасфорта, сливаясь с ней, не оставляя возможности прохода. Но река и арык дружно устремляются между гор. Поэтому надо смело входить в узкую теснину и идти по берегу то широкого и медленно текущего, то узкого и стремительно, с грохотом, мчащегося арыка.
       _______________________________________________
       * Итальянское королевство Сардиния вступило   в войну 14 января 1855 г. и отправило в Крым 15-тысячный   экспедиционный корпус.

       Телеграфная гора связана с событиями 4 августа 1855 г., днем Чернореченского сражения. Назвали ее так потому, что на этой возвышенности стояла одна из вышек зеркального телеграфа. (О Чернореченском сражении см. на с. 94-95).
       Каменные стены гор сходятся все ближе, вот уже арык и река текут совсем рядом, только на разных уровнях - арык выше. В самом узком месте он раздваивается: один рукав сворачивает вправо и прижимается к склонам, другой - влево и пересекает реку по еще одному акведуку.
       Читатель уже знает, что система акведуков создана в 40-х годах прошлого века, когда прокладывалась трасса водопровода, снабжавшего водой сухие доки на Корабельной стороне. Этот акведук хорошо сохранился (утрачены лишь отдельные камни в облицовке) и состоит из трех нешироких арочных пролетов, под которыми течет река. По течению стелются длинные стебли  водных растений.
       За акведуком теснина внезапно кончается. Впереди - обширная долина, занятая садами и виноградниками, а еще далее - невысокие холмы. Это Федюхины высоты, они являются своеобразным водоразделом, который делит большую долину на две части. Та ее часть, что идет к северу, к морю, по течению Черной речки, называется Инкерманской, а та, что поднимается к северо-западу, в сторону Балаклавы,- Балаклавской.
       Позади осталось большое село Хмельницкое, основанное сравнительно недавно - в пятидесятых годах. Оно занимает плоское пространство у подножия Федюхиных высот, там, где Балаклавская долина впадает в Инкерманскую. Раньше здесь, казалось бы, на таком удобном месте, никто не селился. И это объяснимо: уже несколько раз за недолгую историю села ливневые воды, собравшись со всей Балаклавской долины, неслись бурным потоком и производили большие опустошения.
       Вдоль Федюхиных высот среди мелкого кустарника проложен в 1982 г. широкий и глубокий железобетонный лоток. Цель этого сооружения - спасти село от затопления. При строительстве потревожили могильник первых веков нашей эры. Находки оказались интересными - древняя посуда, оружие.,. Однако большая часть могильника еще не исследована.
        Теперь наш путь - пo Балаклавской долине, пo выбеленной пылью дороге вдоль совхозных виноградников. Долина медленно поднимается к северу, в сторону Сапун-горы.
       Впереди показался небольшой поселок. Это еще один населенный пункт, возникший в послевоенные годы,- Первомайское. Минуя его, выходим на шоссе Ялта - Севастополь у ресторана "Солнышко". Здесь можно сесть в рейсовый автобус, идущий из Балаклавы или пригородных сёл.
               СУХАЯ РЕЧКА

       Кто из нас в детстве не мечтал открыть неизвестные острова, реки, нанести их на карту? С годами часто мечты сменяются сожалением, что земля давно открыта: все исхожено, изучено, описано. Все ли?
       Убежден: всякий любознательный человек может стать первооткрывателем. Пусть мы не отыщем "таинственных островов" и неведомых рек, но зато уточним размеры, очертания давно известных. Или обнаружим новый памятник прошлого, могилу неизвестного героя... Это ведь тоже открытие, и открытие серьезное! И мне повезло совершить географическое открытие не далее как в ноябре 1984 г. Вот как это произошло.
       Есть под Севастополем Сухая речка, она же Куру-Узень (тюркский вариант названия), она же Ксеро-Потамос (вариант новогреческий), причем все три идентичны, как говорят языковеды, "кальки". Эта речка - левый приток Черной, впадающей в нее у села Нижнее Чернореченское. Приток пересекает шоссе Севастополь - Ялта на 17-м километре, а далее следует вдоль шоссе, на несколько десятков метров ниже.
       Казалось бы, что тут интересного? Едешь в автобусе в Ялту, а под тобой невидимая (обрыв слишком крут) течет рядом река. Или не течет - пересохла. Словом, картина привычная.
       Если посмотреть на подробную карту (на других Сухая речка по малости своей не обозначена), то ее истоки выглядят так: по Варнутской долине бежит ручей Варнутка, в нижней части долины он сливается с другим, безымянным, текущим перпендикулярно ему. От их слияния и начинается Сухая речка. А происходит это слияние, если верить картам, на 23-м километре шоссе Ялта - Севастополь.
       Иной раз и посомневаться не мешает. В данном случае сомнение оправданно: карты ведь могут устареть. Еще в 1970-1973 гг. при строительстве новой дороги на 22-м километре были произведены значительные земляные работы. В результате возникла высокая насыпь (нечто вроде плотины), полностью перекрывшая русло. Таким образом, 23-й километр отпадает - карты требуют корректировки.
       Почему мне захотелось обследовать каньон Сухой речки? Опыт научил, что интересное и неожиданное всегда рядом - стоит только протянуть руку. (Пример тому - Килен-балка, о которой уже шла речь). Сотни раз я проезжал по Ялтинскому шоссе, направляясь на Южный берег, и всегда вытягивал шею, пытаясь заглянуть вниз, через край откоса. Что там, на дне каньона? Но сверху был виден только противоположный склон, заросший лесом. Каждый раз я давал себе слово, что пройду его сверху донизу, но всегда находились другие - дальние маршруты. А Сухая речка была "под рукой" и, конечно, откладывалась на потом.
       И вот настал день, когда я, решительно отказавшись от всех заманчивых предложений, отправился к верховьям каньона. Было это в начале ноября 1984 г. Три последних года в районе Севастополя стояла засуха. Чернореченское водохранилище обмелело, на нем появились никогда не виданные острова и косы. При таких условиях я был уверен, что пройду речку из конца в конец по сухому дну без всяких хлопот.
       Высадился я из утреннего пригородного автобуса на 23-м километре Ялтинского шоссе, у поворота в село Резервное. Дорога в село пересекает русло Сухой речки почти в месте ее возникновения. Именно здесь - читатель это уже знает - сливаются ручьи Варнутка и безымянный, рождая  (как я тогда думал) Сухую речку. Здесь же начинается и каньон. Левый его берег - высокий крутой склон, усеянный темными пятнами можжевельника; правый более полог, причем настолько, что по вырубленной в нем полке проходит шоссе, ограниченное откосом. Отдельные валуны, сваленные вниз при строительстве, достигли дна русла.
       Русло, как я и ожидал, было совершенно сухим, лишь изредка встречались высыхающие лужи. Шел по нему, путаясь в длинных  тонких плетях засохших водных растений. В одном месте был, очевидно, плес; сейчас это широкая поляна, как бы выстланная сеном - теми же водными растениями.
       Местами высохшее русло тянется прямо, заключенное между параллельными берегами, на которых ровными рядами выстроились деревья. Была пора листопада, и листья, целыми стаями срывавшиеся при порывах ветра, густо устилали землю. Ощущение такое, будто идешь по аллее старого, несколько запущенного парка.
       Пройдя километр, я и сделал открытие. Первый отрезок Сухой речки здесь заканчивался. Русло на протяжении примерно ста метров было завалено землей и каменными глыбами (издержки дорожного строительства) да еще и забетонировано. Здесь в речку впадал справа, если была, конечно, вода, скромный приток - ручей Суук-Су ("холодная вода"), образовавший живописный лесистый овраг Суук-Су-Дере. Чтобы пропустить ручей, под дорогой построили тоннель длиной более тридцати метров, шириной и высотой около трех. По этому сумрачному переходу можно пройти в урочище. Там, кстати, есть площадка для отдыха, где останавливаются автомобилисты. Именно отсюда теперь начинается Сухая речка, ставшая на километр короче.
       Дальше для стока воды оборудованы (материал - железобетон) водобойные уступы, образовавшие настоящую лестницу великанов, за нею подлинные "джунгли" из кустов и лиан, берега резко повышаются, уходя в небо вершинами гор. Местами склоны сочатся влагой, покрыты пятнами мхов и лишайников, но русло по-прежнему сухо. Тропы нет - приходится пробираться то среди густого подлеска левого берега, то, прыгая с валуна на валун, по руслу. За три сухих года оно успело зарасти колючими плетями ожины, нещадно цепляющейся за одежду.
       И вот первая ботаническая достопримечательность - могучий дуб диаметром метра в полтора, на высоте около метра он делится на четыре ствола, тоже внушительной толщины. Между ними образовалась площадка, на которой могут свободно встать четыре человека.
       Неожиданно нога моя ступает на давно нехоженую тропу, рядом с которой и первый след человека - очень старое кострище. Шума машин с дороги почти не слышно - шоссе ушло вверх по склону. Стены каньона сблизились; иду по руслу, усеянному валунами.
       Склоны то сужаются, то расширяются. Лес на левом берегу становится похожим на осенний парк. Поляны, широкие тропинки, следы многочисленных привалов... Но правый по-прежнему крут и обнажен - сплошная каменная осыпь. Один вид сменяется другим - удивительное разнообразие! Вначале вырисовывается вершина довольно высокой горы - высота ее более 500 м над уровнем моря. Это слева. А справа известковая круча, за которой следует 20-метровая вертикаль совершенно гладкой скалы, под ней - небольшое озерцо в русле бывшей реки. Вода черная, как тушь, в ее матовой поверхности четко отражается скала.
       От этого места в русле все чаще встречаются лужи - выходят на поверхность подрусловые воды Сухой речки, У пересечения ее с грунтовой дорогой остановимся. Дорога уходит влево по широкой залесённой балке, и если мы свернем туда, то сможем осмотреть место, где в 1980 г. совершено интересное археологическое открытие.
       ...Однажды из Балаклавы пришли в Херсонесский заповедник два школьника и сообщили, что ими обнаружена неизвестная пещера, а в ней лежат кости и разные предметы. Захоронения в пещерах - не редкость под Севастополем, их находили часто, но все они были разграблены еще в древности или в средние века. Поэтому археологи, отправляясь в пещеру, на многое не рассчитывали. Но то, что они увидели, превзошло все ожидания: пещера оказалась совершенно не тронутой. Основные раскопки были окончены в течение месяца, и все предметы, находившиеся в верхнем, наиболее доступном для расхищения слое, вывезены в музей.
       Мне тогда не удалось побывать в пещере, все время что-то мешало, но в феврале  1981 г. экскурсия, наконец, состоялась. Доехали рейсовым автобусом по Ялтинскому шоссе до поворота на Оборонное, а потом - пешком в горы.
       Зима в том году выдалась очень теплой: на окраине села мы прошли мимо цветущей сливы, в лесу цвел кизил. Через сорок минут подъема по дороге, ведущей в сторону моря, увидели пещеру. Вход в нее просматривался на противоположном склоне глубокой, сплошь заросшей лиственным лесом лощины, и нам предстоял вначале нелегкий спуск по просеке, а затем такой же подъем на кручу. Под деревьями земля была покрыта толстым слоем дубовых листьев, сквозь которые всюду пробивались подснежники. Я никогда не видел их сразу в таком количестве. Это убеждало, что место посещается редко. Наконец последнее препятствие - отвесный участок высотой около двух метров, и мы на небольшом карнизе у входа в пещеру.
       Высокий треугольный портал, далее 28-метровый прямой ход в глубь горы, посередине его - ответвление вправо; здесь открыты наиболее древние из захоронений. Пещера служила склепом начиная с VIII в. до н. э. и кончая XIV-XV вв., о чем можно судить по находкам (украшения, бытовые предметы), научная ценность которых неоспорима*.
       В пещере сухо, только в двух-трех местах по капле сочится вода, на потолке - слабые натечные образования. Я ушел один в дальний угол, зажег свечу и прислушался. Сверху доносился странный шум, как будто ветер шумел в ветвях. Поднял свечу, но потолок здесь повышался и тонул во мраке - ничего не было видно. Наш проводник объяснил, что это один из двух пчелиных роев, вместе  с  большой  совой  составляющих  все "население" пещеры.
       Обратный путь пролегал в том направлении, где тальвег лощины пересекался с руслом Сухой речки. Мы шли, утопая в листьях, они шуршали так сильно, что невозможно было расслышать слова идущего впереди. Вскоре донесся шум автотранспорта на Ялтинском шоссе и говор реки, которая на этот раз - после недавних ливней - совсем не желала оправдывать свое имя. Она завивалась  немыслимыми  водоворотами,  грохотала  каскадами  по  валунам. Мои резиновые сапоги оказались как нельзя кстати, а спутникам пришлось упражняться в прыжках с камня на камень, рискуя принять освежающую ванну.
       ___________________________
       * Савеля  О.   Я   Работа  севастопольской  экспедиции // Археол. открытия: Сб.- М., 1982.- С. 315-316.

       Но продолжим нашу прогулку вдоль русла Сухой речки. Дорога, идущая вправо от переправы через нее, выведет нас наверх, где неподалеку от шоссе расположились строения дорожной службы. Это место издавна называется Тороповой дачей и связано с именем участника обороны Севастополя 1854-1855 гг., который командовал батареей на знаменитом Камчатском люнете. Впечатление, производимое на современников личностью командира батареи, лучше всего выразил другой участник обороны - П. Алабин: "Надобно видеть этого громовержца, стоящего бестрепетно в урагане смерти и обдуманно поражающего врагов, тогда как десятки его товарищей и подчиненных падают вокруг... Да, надо видеть этих героев, чтобы научиться благоговеть перед ними..."25.
       Моисей Сергеевич Торопов родился в 1819 г. Большую часть своей жизни он провел в Севастополе. С первых дней осады поручик морской артиллерии Торопов - в числе защитников города, причем неизменно - на передовой позиции, в самом пекле боя. В начальный период обороны такой горячей точкой был 4-й бастион. Там 5 октября 1854 г. во время первой бомбардировки поручик был дважды ранен, но остался в строю. 20 октября опять ранение, на этот раз в голову и очень серьезное. На четыре месяца Торопов попадает в Николаевский госпиталь, а 30 марта 1855 г. возвращается в Севастополь, вновь под вражеские ядра и пули. Направление атаки на город изменилось. Потерпев неудачу у 4-го бастиона, неприятель обратил главные силы на Малахов курган. До мая Торопов сражался на этой ключевой позиции, а затем был назначен в еще более опасное место - командиром батареи № 38 (батарея Торопова), построенной слева от Камчатского люнета. Вооруженная четырьмя корабельными пушками, она умело боролась с превосходящим числом вражеских орудий.
       26 мая 1855 г., после мощного орудийного обстрела передовых русских укреплений, французы пошли на штурм. Орудия Камчатского люнета и батареи Торопова были выведены из строя, гарнизоны и прикрытие понесли тяжелые потери. В этом бою М. С. Торопов получил серьезное ранение, теперь в йоги. Вновь Николаевский госпиталь...
После войны Торопову предоставили длительный отпуск "для лечения болезней от ран и контузий происходящих". Несмотря на раны, почтенный ветеран дожил до преклонных лет - он скончался 13 апреля 1900 г. в чине генерал-майора. Похоронен в Севастополе на Братском кладбище.
       Сын Торопова - Эварист Моисеевич - в начале XX в. был капитаном 2 ранга в отставке, жил в своем маленьком имении, или, как тогда говорили, "экономии" - на Тороповой даче. Умер в 1906 г. Возможно, он был тем корабельным инженером Тороповым (в источниках инициалы не приводятся), под руководством которого в Севастополе в 1887-1888 гг. построены три первые на Черноморском флоте канонерские лодки с торпедными аппаратами.
       Вернемся, однако, в ноябрь 1984 г. После пересечения русла С дорогой, ведущей на Торопову дачу, я стал свидетелем "маленького чуда": Сухая речка вдруг ожила! Откуда же взялась в русле вода? Очевидно, в этом месте - другого объяснения не вижу - бьют родники. Один за другим следуют миниатюрные водопады, стекающие с обточенных валунов; вот и глубокий омут под навесом из диких скал, густо увитых плющом. А впереди - отвесный пик, у основания которого скопилось целое озеро - искупаться можно. Со скалы свисают к воде папоротники...
       Поток настолько расширился, что его уже не перепрыгнешь - в одном месте даже устроен примитивный мост - поваленное бревно. Прошел я так метров триста и вдруг... Да, приходится повторить это слово: и вдруг все кончилось. Река вновь исчезла, ушла под землю, русло ее совершенно сухо. Дальше она еще дважды выходит на поверхность, но уже в виде слабеньких ручейков.
       Ущелье кончилось, впереди ровная и довольно широкая долина, которая затем опять сужается сдвинувшимися склонами. В узком месте устроена плотина, и часть долины занята зеркалом большого пруда. Это третий по величине водоем в окрестностях Севастополя - не верится, что его создала Сухая речка, которой, собственно говоря, и не существует. Но я помню март 1978 г., когда по ее руслу несся такой мощный поток, что перейти его вброд не было какой возможности. Вода переливалась поверх плотины и обрушивалась с нее грохочущим водопадом.
       Пруд возник лет пятнадцать назад. Официального названия он яе имеет, в обиходе его именуют обычно Торопов пруд - по соседней даче. Водоем, как уже говорилось, значителен: даже в низкую воду - метров триста в длину и не менее двухсот в ширину. Берега его, поросшие камышом, обсажены соснами.
       Ниже плотины Сухая речка возрождается, на сей раз в виде небольшого ручейка, который приводит к еще одному пруду, заметно меньших размеров, тоже заросшему камышом. Отсюда рукой подать до Ялтинского шоссе. Русло Сухой речки, теперь уже решительно лишенное воды, пересекает его на 17-м километре.
       За шоссе почти сразу же начинается третий пруд, вернее, настоящее крупное водохранилище: в границах пригородной зоны крупнее лишь Чернореченское, что в Байдарской долине. Но то, которой сейчас на маршруте, иного, сугубо промышленного назначения: в комплексе строящегося рудника "Гасфорт" (о нем уже упоминалось) водоем будет использоваться как хранилище шлама - отработанной породы, перемешанной с водой.
       За плотиной этого водохранилища русло реки проходит узким, но коротким каньоном под горой Гасфорта. И, наконец, у Нижнего Чернореченского впадает (когда есть вода) в реку Черную.
       Так мы прошли от истоков до устья небольшого водотока, очень скромного даже по крымским масштабам. И на всем пути - читатель мог в этом убедиться - природа давала пищу уму и сердцу, радовала нас разнообразием и красотой пейзажей.
               КАНЬОН ЧЕРНОЙ РЕКИ

       Кому не знаком Большой каньон Крыма! Ежегодно его посещают десятки тысяч туристов изо всех уголков страны. Каньон Черной реки под Севастополем известен не многим, но это одно из красивейших мест полуострова.
       Чёрная река относится к числу малых крымских рек, её протяженность всего около 33 км. Истоки находятся в Байдарской долине, у села Родннковского, где, как бы оправдывая название села, воды родников сливаются с маленькой горной речушкой Узунджа и дают начало реке Черной. Неподалеку от истока ее уже перегораживает плотина, образующая обширное Чернореченское водохранилище - основной источник водоснабжения Севастополя и многих сел пригородной зоны.
       Байдарская долина лежит на высоте около 300 м над уровнем моря. Для того чтобы пробиться к мopю реке пришлось проложить путь в толще Внутренней гряды Крымских гор, вершины которой поднимаются в этих местах до 600 м. Горы сложены твердыми известняками. Это тоже надо помнить - неустанная работа воды длится тысячелетия.
Каньон начинается близ дороги, связывающей села Широкое и Передовое.
Как туда добраться? Одним из пригородных автобусов, идущих в Орлиное, Родниковское или Передовое, надо доехать до поворота на Широкое, а оттуда по шоссе пешком - это всего три километра.
       В Широком на главной улице (она же дорога на Передовое) можно полюбоваться старинным домом: крыша из сделанной вручную черепицы, веранда, наружная лестница... Вспоминаются рисунки, на которых изображены реконструированные средневековые дома Херсонеса и окрестных поселений - точная копия. Живуч этот тип жилья - почти тысяча лет ему!..
       От сельмага свернем влево и, миновав крайние дома на склонах горы Симналых (высота - 578 м), выйдем к бетонным столбам, установленным сотрудниками Херсонесского историко-археологического заповедника несколько лет назад. На них надпись: "Памятник археологии". Здесь было обнаружено раннесредневековое поселение.
       Поднявшись на склон, окинем взглядом Байдарскую долину. На переднем плане - плотина водохранилища со сливом, по которому двумя каскадами изливаются воды реки Черной. За плотиной видно большое и пустынное зеркало искусственного озера, а ниже пунктир деревьев обозначает место впадения в Черную ее притока - реки Байдарки.
       К началу каньона идем горизонтально по склону горы Симналых вдоль опушки мелкого леса. Скоро тропа начинает спускаться, слышен грохот потока - река. Теперь наш путь по левому берегу, среди больших деревьев, увитых лианами. Горы слева пока не видны из-за леса, но справа уже появился и надвигается на пас отвесный обрыв Кизил-Кая - Красной скалы. Это отрог Красной горы и одновременно начало каньона. Река у ее подножия впервые заявляет о себе водопадами.
       Кизил-Кая смотрится отвесным каменным треугольником. Ее высота около 50 м. Красные горизонтальные полосы на ней чередуются с серыми, их перечеркивают вертикальные потеки, словно нанесенные шаровой краской. Подножие склона скрыто темной зеленью можжевельников, ниже, вдоль берега,- настоящий лес. Русло завалено серыми, в лишайниках и мхах, глыбами, с которых прыгают водопады, успокаиваясь в обширной заводи.
       Вскоре этой идиллической прогулке приходит конец: горы левого берега так же близко подходят к реке, как и правого. К счастью, они не совсем отвесны, и по склону удается карабкаться, цепляясь за выступы, стволы деревьев и крупные корни. Приходится иной раз высоко подниматься, чтобы обойти отвесно падающий в реку утес, ползти на его вершину по узкому карнизу или ступать по подозрительно шуршащей осыпи. А внизу буйствует река. С высоты двадцатиметрового обрыва она еще внушительнее: гремят водопады, шлейф пены далеко тянется по течению, каньон резко поворачивает то вправо, то влево. Это, пожалуй, самое узкое место каньона. Головокружительно крутой спуск - и мы у заводи. Справа на порогах - грохочущий поток, а здесь - сонное зеркало.
       Следующий примечательный объект - котловина, со всех сторон замкнутая горами. Вершина одной из них своими очертаниями напоминает сфинкса, на вертикальных стенах гор ровными горизонталями стоят можжевельники. Река здесь течет в отвесных скалистых берегах, будто в русле искусственно вырубленного канала. В одном месте большое дерево ухитрилось вырасти прямо в русле потока, пенящиеся струи обтекают его. А вот еще одно творение
неистощимой на выдумки Природы: каменный прямоугольный бассейн, довольно большой - метров тридцать в длину и около десяти в ширину. Он глубок, вода в нем кажется совершенно неподвижной, только по оси потока кружатся листья.
       Опять карабкаемся вверх по обрыву, теперь уже среди старых, искривленных можжевеловых деревьев, а над нами громоздятся залесенные вершины. Река ушла вправо, ее шум уменьшился, а потом и вовсе стих.
       После трудного пути по лесу, которому, казалось, не будет конца, открылся пионерский лагерь "Алсу", осенью совершенно пустой. На его территории стоит старый дом, построенный в начале XX в. в стиле "модерн". Дом этот двухэтажный, с крутой кровлей и высокими трубами, окружен террасами, а вниз сбегает широкая каменная лестница с балюстрадой. Двор мощен крупными каменными плитами. От ворот лагеря в сторону Севастополя ведет старая щебенчатая дорога. Воспользовавшись ею, попадаем в маленькое село Морозовку (бывшее Алсу), которое раскинулось по склону, являя собой яркий пример так называемой свободной планировки. Село почти полностью сохранилось в первозданном виде: прихотливо разбросанные дома, извилистые улочки, широко разбежавшиеся заборы. Дома небольшие, крытые желобчатой черепицей, во дворах - старые, искривленные временем и непогодой деревья.
       Сюда часто приезжает Зиновий Иванович Филиппов, известный севастопольский художник. Пейзажи городских окрестностей, их неброская, но оригинальная красота - одна из постоянных тем его творчества. На последней выставке работ 3. И. Филиппова в Севастопольском художественном музее было представлено много сюжетов, созданных именно здесь, среди залесённых гор, в тиши и покое живописного селения, лежащего вдали от шума и сутолоки больших дорог.
       В центре села - нечто вроде площади, и на ней старый фонтан. У жителей Севера это слово ассоциируется с бассейном, из водной глади которого среди статуй вздымаются струи воды. Но таких нет, вернее, почти нет в засушливом Крыму, где каждая капля - на счету. Здесь фонтаном называется любой более или менее скромно оформленный источник. Таков и фонтан в Морозовке: каменная невысокая стенка с пологим фронтоном и стрельчатой нишей, из трех труб изливается в каменное корыто вода.
       Есть в Морозовке место святое, почитаемое особо,- могила Неизвестного солдата. На ней каска и лаконичная надпись: "Вечная   слава".   Жители   села   заботливо   ухаживают   за   могилой.
       Покидая Морозовку, окинем взглядом окрестности на выезде из нее: дорога идет вниз, открывается долина Сухой речки с искусственным озером. Шоссе приводит на магистраль Ялта - Севастополь. Здесь надо ждать пригородный автобус.
продолжение
Другие книги на iRsl.narod.ru



.
Е.В.Веникеев.
/           Севастопольские маршруты          /
               ОТ МОРОЗОВКИ ДО ШИРОКОГО

       Эта прогулка займет не более трех-четырех часов. Первый этап маршрута уже описан в предыдущей главе, поэтому начнем от фонтана в селе Морозовке. Напившись вкусной холодной воды, повернем под прямым углом вправо и, минуя сельское кладбище, начнем подъем в гору. Тропинка, протоптанная кабанами, узка, над ней низко нависают ветки. Однажды под ногами у меня оказалась петля из тонкого стального троса - браконьерская ловушка на кабанов. Я уничтожил ее и прошу делать то же самое всех, кому попадутся подобные снасти.
       Крутая тропа приведет нас к не менее крутой, мощенной рваным камнем дороге. На ней встречается маркировка, сделанная синей краской на стволах деревьев,- отмечен официальный, плановый, туристский маршрут. Но вот подъем кончился, перед нами - перекресток. Основная дорога идет влево и вниз. По ней мы и направимся - через лес, к верховью безымянного оврага, где близ родника находится небольшой бетонный памятник, в основании которого - каски, осколки снарядов, стреляные патронные гильзы. Неподалеку - восстановленная землянка. В 1942-1944 гг. здесь, в верховьях оврага, базировались партизаны.
       Трудно приходилось партизанам в Крыму, а в окрестностях Севастополя их  положение было особенно тяжелым. Горы невысоки, леса без густого подлеска хорошо просматриваются, пересечены шоссе и проселочными дорогами. И несмотря на это, партизаны мужественно сражались с врагом. Сколько погибло их в неравном бою, расстреляно, замучено в застенках!..
       Севастопольский партизанский отряд был сформирован еще в августе 1941 г., до начала обороны города. Его максимальная численность достигала 257 человек. В отряде сражались рабочие Морского завода, пригородных совхозов, ученики старших классов. Во время обороны Севастополя партизаны доставляли советскому командованию ценные сведения о противнике, разрушали вражеские коммуникации.
       Трагические события разыгрались в этих местах в феврале 1942 г. К этому времени в результате тяжелых боев количество бойцов в отряде сократилось до 46 человек. Им угрожал голод. По глубокому снегу партизаны добрались до своей продовольственной базы в Алсу, но встретились со значительными силами врага. Неравный бой продолжался три дня, большинство партизан погибло, командир отряда К. Т. Пидворко был тяжело ранен, схвачен фашистами и казнен в Бахчисарае.
       Дорога серпантином извивается по склону, подъем сменяется кратковременным спуском, за которым опять следует подъем. Вокруг по-прежнему лес, основную дорогу пересекают другие, теряющиеся в чаще. Но не следует сворачивать на них - это всего лишь просеки, которые размежевывают лес на делянки.
Дорогу явно строили с учетом некоторых удобств для путешественников - крутые склоны преодолеваются с помощью серпантинов.
       Лес становится гуще и выше. Среди деревьев можно встретить большие старые дубы. Один из них стоит справа от дороги, уже за перевалом, где начинается спуск в Байдарскую долину. Мощный ствол диаметром около полутора метров на высоте двух метров разделяется на четыре части, сердцевина сгнила, но дерево живет. Его мелкие ветви полны жизненных соков, а кора в складках обросла мхом и лишайниками.
                       Деревья складками коры
                       Мне говорят о непогоде…

       Однажды я проходил мимо этого старого дуба зимой. Стволы соседних деревьев густо обвивал плющ, на ветвях висели зеленые шары омел, местами их было так много, что они образовали как бы крону. Но запомнилось не только это. Абсолютная тишина стояла в заснеженном лесу, не было ни капели, ни пения птиц, ни шороха ветвей под ветром.
       Спуск в Байдарскую долину идет по склону уже упоминавшейся горы Симналых. Вскоре лес кончается, с опушки открывается вид на Байдарскую долину, окруженную со всех сторон пестрыми горами. Почему "пестрыми"? Депо в том, что темные пятна лесов на склонах и вершинах чередуются со светлыми выходами скальных пород, на которых ничего не растет.
       Вспоминаю стихи поэта Владимира Дивакова, посвященные окрестностям Севастополя:                                                                 Создали века и природа
                       Из балок, камней, пестрых гор
                       Ландшафтный, особого рода,
                       Неповторимый узор.

       У подножия и частично по склонам горы Симналых расположилось село Широкое. Дорога, спускаясь вниз, приводит в центр села, к единственному в нем двухэтажному дому. Он сложен из "рваного бута" с фигурной расшивкой швов (материал - местный мраморовидный известняк), по наличники окон, карнизы-сандрики над ними, а также углы стен облицованы тесаным камнем. Это создает приятный контраст. Дом красив, крыт старой желобчатой черепицей ручной работы. Под кровлей - деревянный карниз с тонкой резьбой.
       Я подробно обрисовал эту архитектурную достопримечательность, а самого гложет сомнение: увидит ли ее читатель? Дом в аварийном состоянии - по фасаду змеятся от крыши до пола две трещины. Как бы не снесли это интересное здание - одно из старейших в пригородной зоне Севастополя. Ходатайства объявить его памятником архитектуры предпринимались, но пока не дали результатов.
       От Широкого, если не удастся попасть на заходящий в село орлиновский автобус, придется пройти три километра пешком до старого Ялтинского шоссе, (Об этом уже говорилось в главе "Каньон Черной реки").
       Описанный нами маршрут утратил свое былое значение, и "виновато" в том шоссе Севастополь - Ялта, проложенное в 30-х годах XIX в. До этого при поездке из Ялты в Севастополь приходилось переваливать яйлу по Чертовой лестнице, а затем спускаться в Байдарскую долину к селу Календа (ныне Подгорное). Оттуда самый короткий путь на Биюк-Мускомью (Широкое), а далее - по дороге, Которой мы сейчас прошли. Ею пользовались путешественники до строительства шоссе. В плеяде славных имен особого упоминания заслуживают два: А. С. Пушкин (1820 г.) и А. Мицкевич (1825 г.). Так что старую дорогу можно назвать в известном смысле памятным литературным местом.
               КАЛЕНДСКАЯ ТРОПА

       Начинается она в Байдарской долине у села Подгорного (бывшее Календа), куда можно доехать автобусом, и ведет на яйлу, до перевала Чертова лестница (Шайтан-Мердвен). Но прежде чем двинуться по этому маршруту, сулящему немало интересного, коснемся самого названия - Календская тропа, Календа. Что оно означает?
Существуют две точки зрения. В. X. Кондараки толкует топоним как результат тюркского словообразования Кале-Энды - "крепость спустилась", т. е. "разрушенная крепость". У Чертовой лестницы сохранились остатки средневекового укрепления; вполне возможно, что парное ему было и по эту сторону, у начала Календской тропы.
       Современный исследователь Э. И. Соломоник видит в названии села отголосок времен римского владычества. Действительно, не есть ли это латинское "календы" - название первого дня месяца в Древнем Риме? От него, кстати, произошел наш "календарь". Но как сюда попали римляне? Известно, что в I в. н. э. усиливается их экспансия в   Крыму.  
       Основным   опорным  пунктом   новых  владык  становится Херсонес - там стоял гарнизон, нынешняя Карантинная бухта служила базой для эскадры римского флота. На мысе Ай-Тодор (у Ласточкиного гнезда) римляне соорудили крепость Харакс, с Херсонесом ее соединяла так называемая "via militaris" - военная дорога. Как она проходила? Конечно, через Чертову лестницу - кратчайшим путем. А этот путь ведет вниз по Календской тропе, через Байдарскую долину, в нынешнее село Широкое и далее по старинной дороге, описанной в предыдущей главе. От Алсу, скорее всего, римская дорога тоже не совпадала с современным шоссе. Видимо, она пролегала по правому берегу реки Черной, по долине Кара-Коба, а оттуда шла на Херсонес.
       Так, избрав топоним отправной точкой рассказа, мы совершили путешествие в пространстве и во времени.
Календская тропа - это, собственно, не тропа, а довольно широкая (до трех метров) вьючная дорога. Во многих местах сохранилось добротное мощение булыжником: в период Крымского ханства население Байдарской долины было освобождено от податей взамен обязанности поддерживать в порядке дороги, что свидетельствует о том, какое большое значение придавалось в прошлом пути с Южного берега в Байдарскую долину.
       Тропа-дорога привлекательна в любое время года, но, пожалуй, особенно колоритна зимой. Однажды мы с товарищем приехали сюда в феврале. В тот день впервые за зиму пошел снег, и пошел основательно. Мы с трудом нашли начало тропы, но когда двинулись по ней, то пришли в полный восторг - она превратилась в белый тоннель, уходящий вверх. Ветви деревьев под тяжестью мокрого снега опустились вниз и образовали сплошной свод. Иногда масса снега достигала критической величины, ветка распрямлялась, освобождаясь от тяжести, осыпая нас снегом. Эту совершенно фантастическую картину дополнял ручей - он бежал вдоль тропы, образуя иногда маленькие заводи и водовороты.
       Путь далеко не везде безопасен, особенно в снегопад. Тропа петляет по густому, но невысокому горному лесу, а местами, сужаясь, лепится по полке в обрыве. Где-то здесь зимой 1855 г. майор Мусин-Пушкин, командир партизанского отряда на Южном берегу, устроил засаду и взял в плен весь французский  патруль, возвращавшийся в Календу с поста у Чертовой лестницы. Идеальное место для засады именно там, где тропа идет по полке. Поднявшись наверх, на обрыв, можно держать под прицелом большой участок тропы, а убежать с нее некуда - скалы обрываются тут на большую глубину.
       Примерно через два часа подъема вышли на холмистую равнину. Лес тут перемежается полянами. Это и есть яйла; тропа пересекает ее и подводит к Чертовой лестнице. Но мы не стали спускаться по ней на Южный берег, а повернули направо.                                                
       Открытых пространств стало больше, потом их опять сменил лес, и дорога начала извиваться серпантинами в Байдарскую долину. По ней мы и прибыли в  Орлиное.
       Чем примечательно село? Ранее оно называлось Байдары, и под этим именем его воспел в одноименном сонете Адам Мицкевич. Любители старой архитектуры могут осмотреть несколько интересных дореволюционной постройки домов. Или утолить жажду у старого фонтана. К сожалению, недавний ремонт лишил его всех украшений, исчезла также табличка с годом постройки, хотя ясно видно место, где она была. Я выпил несколько глотков воды, думая, что некогда это делали И. М. Муравьев-Апостол, А. С. Пушкин, А. Мицкевич, а еще раньше Г. А. Потемкин, П. С. Паллас.
За год до смерти А. С. Пушкин набросал начерно несколько строк, к которым ему не суждено было вернуться:
                       Сей белокаменный фонтан,
                       Стихов узором испещренный,
                       Сооружен и изваян...
                       . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
                       Кто б ни был ты: пастух,
                       Рыбак иль странник
                                                         утомленный
                       Приди и пей.

Пушкинисты полагают, что стихи навеяны Кавказом, поездкой в Арзрум. Но, быть может, в памяти поэта остался и напомнил о себе наш, крымский фонтан?...
               ОТ ПЕРЕДОВОГО ДО БЕЛОКАМЕНСКА

       Я все более убеждаюсь, что окрестности Севастополя, где, казалось бы, все и всем давно известно, в действительности настоящая terra incognita - неведомая земля. Кто, допустим, знает, что здесь есть водопады? Никто, за исключением нескольких заядлых туристов. Я тоже пребывал в полном неведении на этот счет.
       Однажды в мае мы с товарищем решили пройти из села Передового по горам правого берега реки Черной в Севастополь. Утром приехали в село, шли с перевала па перевал, долго поднимались по склону среди пробудившегося леса. Потом был спуск по неглубокой балке с ручьем на дне. Внезапно балка кончилась. Мы стояли на обрыве, а ручей падал куда-то вниз. Спустились по довольно крутой расщелине, отошли от нее, чтобы взглянуть на вершину обрыва и... увидели водопад.
       Там, где ущелье круто поворачивает с запада на северо-запад, в месте излома на левом склоне находится большой грот. Правая его сторона декорирована натечным занавесом с причудливой бахромой. В верхней части - неправильных очертаний отверстие, другое, внизу,- вход в пещеру. По занавесу и скальному обрыву струился плющ, с деревьев наверху до подножия свисали лианы. А с потолка грота непрерывно падала вода. Высота ее падения не превышала 10-11 м, да и струя не поражала мощью, но все равно зрелище было прекрасное. Выражаясь пушкинскими словами, "сверкал и плескал водопад!..". Его можно обойти вокруг, встать под его струю, как под душ, подставить ладони и утолить жажду чистой, прохладной водой... Этот безымянный водопад я назвал Упинским, потому что ручей, которым водопад образован, носит имя Упа.
       Недавно я снова посетил это место, воспользовавшись более легким и удобным путем. Этот маршрут и рекомендую читателям.
       В 12.30 из Севастополя идет автобус в Родное (бывшее Упа). Через час вы в селе. Неподалеку от конечной остановки автобуса можно осмотреть старинный фонтан (к сожалению, недействующий). Резервуар скрыт кубовидной постройкой; по центру - неглубокая стрельчатая ниша, откуда некогда била струя воды.
       Я вообще неравнодушен к крымским фонтанам, и меня очень огорчает их, скажем прямо, плачевное состояние. Вот и этот постепенно разваливается - из углов уже выпали камни. Конечно, он бесполезен (иссяк питавший его родник), однако красив, стар и необычен.
Вблизи фонтана от главной улицы села ответвляется другая, по которой и надо идти к водопаду. Скоро дома кончаются. Полого спускаемся вниз - и вот мы на краю обрыва. Впереди не очень глубокое ущелье, перегороженное поперек плотиной, в противоположном обрыве - уже описанный грот и водопад.
       Вспомним первую половину 80-х годов - она отмечена в Крыму исключительной засушливостью. Иссякли многие источники, в селе Широком пересохли колодцы, резко уменьшился объем Чернореченского водохранилища, снабжающего водой Севастополь. Тогда в сельской местности и началось массовое строительство плотин на ручьях и речках, разработка котлованов, перехватывающих грунтовые воды. Одна из таких плотин и пересекает ныне ущелье ниже водопада. Спуститься с обрыва можно по уступам скал, а там, где они становятся совершенно отвесны,- по деревянной лестнице, которую держат металлическая проволока и вбитый в обрыв крепкий железный стержень.
       Меня всегда восхищают люди, которые совершенно бескорыстно облегчают путь пешеходу в трудных местах. Встречая такую вот "лестницу, ступени, высеченные в крутых склонах, канат, брошенный вдоль тропы для облегчения спуска и подъема, я всегда думаю о доброте, живущей в сердцах неизвестных мне людей. Это внушает оптимизм, укрепляет веру в человека, которую способны порою поколебать разрушенные памятники, бессмысленно разбиваемые телефоны-автоматы, перевернутые урны и скамьи...
       Я знаю одно место на берегу моря, где спуск на пляж был чрезвычайно опасен: тропинка вилась по двадцатиметровому обрыву. Но однажды, лет пятнадцать тому назад, матросы расположенной на побережье части в свое личное  время  взялись за благоустройство спуска. Тропу расширили, вырубили ступени, а в одном месте, где обрыв был особенно крут, пробили тоннель, ведущий к пляжу. Теперь спуск на берег доступен для всех.
       Осмотрев водопад, часть обратного пути стоит проделать пешком - пройти по дну ущелья, вдоль его левого склона. Здесь на краю молодого сада есть проселочная дорога. Из стены противоположного склона выступает кубический массив, напоминающий крепостное сооружение.
       Ущелье расширяется, превращаясь в небольшую долину, которая вливается затем в другую, идущую перпендикулярно первой в направлении север - юг. Перспектива впереди замкнута высоким правым склоном, поросшим хвойными деревьями. Этот лесистый хребет отделяет долину, в которую мы вступили (Айтодорскую), от той, где ехали автобусом в Родное.
       В месте пересечения долин я однажды искал показанную на некоторых картах деревню Кучки и не находил. Все было запахано, и посажен фруктовый сад. Это вполне естественно: маленький населенный пункт, затерявшийся в горных долинах, оказался, как говорят градостроители, "неперспективным". В этом случае жителей (их остается буквально единицы) отселяют в близлежащие крупные населенные пункты, а территорию используют как сельхозугодья. Земель, удобных для обработки, в этой части Крыма мало. Горные долины здесь узки, их склоны круты. Более или менее ровный участок немедленно запахивается, как бы далеко от села он ни находился. Не удивляйтесь поэтому, когда, продираясь сквозь заросли горного склона, вдруг окажетесь на пашне, окруженной лесом. С вершин гор полосатые квадраты полей среди лесной щетины напоминают носовые платки, разбросанные по ворсистому одеялу.
       Айтодорская долина называется так по речке, или, скорее, ручью Ай-Тодор, текущему по ней. В широкой своей части она занята садами. Идти следует по границе сада и леса, по левому склону. Иногда лес клином вторгается в сад и возникает соблазн двинуться напрямик, тем более что в нужном направлении идет тропа или даже дорога. Но странное дело: внезапно она прерывается, и далее вы продираетесь сквозь переплетения ветвей, зачастую колючих. Вероятно, это следы старых заброшенных путей сообщения.
       Очень  хорошо   сказал   о   них   Лев   Васильевич   Фирсов,   известный ученый-геолог (и, к слову, даровитый поэт и художник):
                               Как много их! Куда они ведут?
                               Где  их  конец,  в  каких  местах  начало?
                               Следы дорог увидишь там и тут -
                               В тени лесов, в долинах и на скалах.

       В долине один за другим встречаются два новых, совсем недавно (в 1984 г.) построенных пруда. Затем долина сужается, кончаются сады, лес подступает к Ай-Тодору, окружает его и провожает дальше. Идем то по левому, то по правому берегу и замечаем, что оба они укреплены старинной каменной кладкой. Когда, кем? Неизвестно.
       Однажды мы с товарищем шли по руслу, иногда лесом, иногда полями, намереваясь добраться до впадения Ай-Тодора в Черную. Вот уже с одной из прогалин впереди увидели село Морозовку на противоположном берегу реки Черной, и тут впереди послышался шум водопада. Скоро мы стояли у его начала. Долина превратилась в узкое ущелье. В этом месте оно смыкалось и заканчивалось обрывом, куда низвергался Ай-Тодор, падая на глубине четырех метров в овальной формы ванну.
       Отсюда, от водопада (его бы можно было назвать Айтодорским), взбираемся высоко на правый склон ущелья. Путь наш по тропе, которая то появляется, то пропадает, по склонам и осыпям, среди редких можжевельников. Идти, конечно, тяжело. Зато каждый шаг открывает все новые перспективы. Закончив подъем, хорошо постоять на краю обрыва, любуясь пейзажем. Глубоко внизу, среди скал, извивается река Черная, в которую несет свои воды скромная речушка Ай-Тодор. Даже в том случае, если ярко сияет солнце, дно ущелья подернуто флером испарений. Вокруг до самого горизонта теснятся залесенные вершины.
       Дальнейший путь легок - скоро встречается проселочная дорога, выводящая в Нижнее Чернореченское, примечательное уже знакомой читателям Чоргуньской башней. Отсюда в 16.40 отправляется автобус в Балаклаву.
Есть и другой вариант. Можно пройти пешком вдоль арыка в Хмельницкое  (эта  часть маршрута описана в главе "От  устья Сухой речки до Первомайского") и далее в Белокаменск. Дорога извивается у подножия Федюхиных высот, справа параллельно ей течет Черная речка, отмечая свое русло купами высоких деревьев. В том месте, где к дороге выходит разделяющая Федюхины высоты неширокая долина, на правом берегу стоит обелиск. На одной из его граней надпись: "Сражение на р.Черной 4-го августа 1855 г.", на противоположной - "Убиты: генералы Реад, барон Вревский, Веймарн, 66 офицеров, 2273 нижних чина".
       Обелиск высотой около 11 м, воздвигнутый в 1904 г., стоит здесь не случайно. Хотя Чернореченское сражение кипело по всему фронту от горы Гасфорта до этого места, именно тут, в долине реки Черной, происходили самые упорные и кровопролитные схватки.
       Шли последние дни осады... Потери обороняющихся возрастали. 28 июля 1855 г. собрался военный совет, на котором главнокомандующий русской армией князь М. Д. Горчаков предложил высказаться по вопросу: продолжать ли оборону или перейти в наступление. Наиболее авторитетные генералы С. А. Хрулев, К. Р. Семякин и Д. Е. Остен-Сакен выступили за немедленное оставление Южной стороны города и переход на Северную. Однако Горчаков, испытывавший сильное давление со стороны Александра II через его эмиссара барона Вревского, приказал 4 августа начать наступление.
       Для этого была выделена 31 тысяча человек с резервом в 27 тысяч. Русские войска должны были атаковать сильно укрепленные позиции итальянских и французских войск на возвышенностях с крутыми склонами (гора Гасфорта и Федюхины высоты). С фронта неприятельскую позицию прикрывали река Черная и водопроводный канал (шел вдоль ее левого берега), форсировать их можно было по двум мостам- Каменному, который находился у теперешнего Хмельницкого (возможно, там же, где и современный), и Трактирному (сохранились лишь трудноразличимые береговые устои), стоявшему как раз напротив памятника. До войны здесь же находился трактир, от которого мост получил свое название. В западной исторической литературе сражение на реке Черной именуется битвой за Трактирный мост.
       На вершинах возвышенностей и в непосредственной близости от них были сосредоточены значительные силы противника - около 60 тысяч франко-сардинских войск.
       В диспозиции, отданной М. Д. Горчаковым перед сражением, предписывалось командиру правого отряда генералу Н. А. Реаду приблизиться к реке Черной со стороны Инкерманской долины и начать артиллерийский обстрел Федюхиных высот. Одновременно левый отряд под командованием генерала П. П. Липранди должен был взять укрепленную итальянцами Телеграфную гору на правом берегу реки Черной, а генералу С. А. Хрулеву надлежало закончить приготовления к наступлению из Севастополя, с Корабельной стороны, на неприятельские позиции на Киленбалочных высотах.
       Напомним читателю, как развивались события. Когда отряд П. П. Липранди успешно штурмовал Телеграфную гору и главнокомандующий приказал развивать достигнутый успех в направлении горы Гасфорта, войска генерала Н. А. Реада начали штурм Федюхиных высот у Трактирного моста. Роковую роль сыграла неопределенность приказаний Горчакова, который с самого начала не верил в возможность победы и лишь слепо выполнял волю императора.
       Русские полки пересекли реку и построились на другом берегу. "Французы направили на них смертоносный огонь из-за акведука, но русские, неустрашенные громом ружей, пересекли акведук и достигли вершины плато. Здесь находились основные силы дивизии Камю и ее артиллерия действовала с убийственным эффектом по наступающим войскам"26.
       Атаки, предпринимаемые "в лоб", несогласованно и без поддержки резервов, не могли быть успешными, несмотря на героизм русских воинов. В это время были убиты генералы Н. А. Реад (недалеко от места, где стоит памятник), П. В. Веймарн (на левой стороне реки), П. А. Вревский (на правом берегу между Трактирным и Каменным мостами). Горчаков приказал отступать. Сигнал о начале вылазки из Севастополя так и не был подан.
       Ф.Энгельс в статье "Сражение на Черной" писал: "... храбрость солдат и посредственность генералов являются отличительными чертами обеих сторон, участвующих в нынешней войне"27.
       Пройдя от памятника Чернореченскому сражению около километра по шоссе, вы попадете в Штурмовое, через которое довольно регулярно следует автобус Сахарная Головка - Белокаменск. Он доставит вас к причалу катера, идущего в центр Севастополя.
               ПОТУХШАЯ ПЕЩЕРА

       В утвержденном Севастопольским горисполкомом списке памятников истории и культуры в разделе "Памятники археологии" под № 12 значится "Стоянка Сюндюрлю-Коба". Тюркское слово "Коба" означает "пещера", оно входит в название многих памятников археологии в Крыму, в том числе и под Севастополем: Фатьма-Коба, Мурзак-Коба, Шан-Коба и т. д. В данном случае речь идет о большой пещере в довольно глухом месте, почти на вершине высокой горы. Найти ее не просто, она сравнительно малоизвестна, хотя и представляет собой объект во многих отношениях замечательный, окутанный легендами и преданиями.
       Чтобы попасть в пещеру Сюндюрлю-Коба, следует на пригородном автобусе Севастополь - Передовое доехать до села Новобобровского, лежащего в Байдарской долине. Старое название села - Бага. Как и большинство других в Байдарской долине, топоним не переводим ни с одного из известных языков. Исследователи давно уже высказывали мысль, что эти названия - следы какого-то праязыка, на котором говорили обитатели здешних мест в глубокой древности.
       Меня долго смущало происхождение нового названия села. Почему именно Новобобровское? Недоумение рассеяла Екатерина Алексеевна Квасова4, живущая здесь с 1944 г. Оказалось, что село названо в том же 1944 г. переселенцами из Бобровского района Воронежской области в честь районного центра - города Боброва.
       Это село, как и почти все другие в Байдарской долине, расположилось у подножия окружающих ее гор. Стоя на площади перед сельмагом и гляди прямо на север, можно рассмотреть на склоне ровный безлесный участок с выходами белых скальных пород. Он занят несколькими параллельными рядами так называемых "каменных ящиков", в которых аборигены Крыма - тавры - в I тысячелетии до нашей эры погребали умерших. К сожалению, эти захоронения ограблены уже в средние века и дают 31ало материала исследующим их археологам.
       Повернувшись к востоку, вы увидите высокую вершину горы Сюндюрлю-Кобасы, которую местные жители за ее очертания именуют "Пилоткой". В бинокль хорошо виден на ее безлесной вершине триангуляционный знак в форме пирамиды, имеющей отметку 780 м над уровнем моря. Само Новобобровское лежит на высоте около 300 м. Так что гора вздымается над Байдарской долиной почти на полкилометра.
       Сельская улица, переходящая затем в проселочную дорогу, приводит нас к широкой тропе, которая довольно круто поднимается на первый отрог горной цепи, окружающей Байдарскую долину. Вершина отрога издалека выделяется темно-зеленым цветом хвои покрывающих ее можжевельников, почему местные жители и окрестили ее "Елочной горой".
       Отсюда начинает раскрываться панорама Байдарской долины. В центре ее большое зеркало Чернореченского водохранилища, замкнутого плотиной. Долина, однако, не представляет собой ровную плоскость - тут и там поднимаются невысокие, конической формы, почти безлесные холмы. Вершины же, замыкающие ее со всех сторон, имеют характер округлых гор, мягко переливающихся одна в другую.
       От "Елочной горы" тропа идет лесом; постепенно расширяясь, она превращается в лесную дорогу. В одном месте, где от нее ответвляется другая (к северу), на перекрестке стоят два очень больших старых граба.
       Под самой вершиной лее редеет, встречаются открытые каменистые пространства. К северу разворачивается панорама гор. Самая заметная из них - гора Лысая (около 800 м) выделяется своей голой вершиной. На ней тоже установлен триангуляционный знак.
       Дорога приводит к перевалу южнее вершины Сюндюрлю-Кобасы. Горы, видимые с перевала к востоку, вздымаются уже на высоту более тысячи метров над уровнем моря.
       В сторону вершины Сюндюрлю-Кобасы ведет тропа. Вершина безлесна - это большое поле камней и выходов скальных пород. Пещера находится ниже метров на двадцать по вертикали на прямой, соединяющей вершину и Новобобровское. Посещают ее сравнительно редко, поэтому тропа основательно заросла, но два входа в пещеру настолько велики, что обнаружить их уже несложно.
       От входов пол круто понижается, приводя в большой зал длиной около 50 и шириной примерно 20 м. Пол завален глыбами, рухнувшими с потолка, одна из них, массой не менее двух тонн, упала не так давно - на потолке, в месте, от которого она оторвалась, цвет камня более светлый. В центре зала свод пугающе нависает, делается страшно, пугает мысль - а вдруг рухнет.
       В дальнем конце пещеры совсем темно, здесь был когда-то коридор, ведущий в другой зал, но он обвалился. На полу попадаются кости.
       Пещеру впервые описал в 1868 г. известный крымский краевед В. X. Кондараки. Он же рассказывает и местное предание, объясняющее смысл этого тюркского названия: "Сюндюрлю-Коба" означает "потухшая пещера", от глагола "сюндю" - потухать. Легенда гласит, что здесь в 1475 г. во втором пещерном зале, куда вел ныне обрушившийся коридор, нашли прибежище генуэзцы, спасшиеся из разгромленных турками крепостей. Враги обнаружили их, но не могли проникнуть внутрь пещеры. Тогда, разложив у входа костры, они умертвили генуэзцев дымом.
       Известный археолог Н. И. Репников посетил пещеру в 1907 г. Вот что он пишет: "Из этого (первого.- Е. В.) зала по направлению к северу ведет неширокий коридор в глубь горы. В нем шагов через 40-50 начинают попадаться человеческие кости, чем дальше, тем костей больше. Нам не пришлось достигнуть конца коридора, который, по словам проводника, приводит в большую залу, где костей масса. Обращаем на пещеру внимание специалистов"28.
       К сожалению, специалисты не вняли совету археолога. Во всяком   случае,   никто   больше   не   оставил   описания   зала,   проход   в который теперь невозможен. Странно, что сам Репников не проник в этот таинственный зал. Что ему помешало? Опасение (и небезосновательное) быть заваленным? Кончились свечи, гасли факелы? Мы этого никогда не узнаем.
       Археологи обратили внимание на пещеру только в 1956 г., когда здесь работал отряд Первобытной экспедиции Института археологии Академии наук УССР под руководством С. Н. Бибикова. Коридор к тому времени уже рухнул, когда - неизвестно. Установлено, что пещера служила стоянкой для пастухов начиная с рубежа между эпохами бронзы и раннего железа (конец IX-VIII в. до н. э.) и использовалась для этой цели еще и в XX в. Предполагают, что в первом зале было языческое святилище, превращенное в [X-X вв. в христианскую часовню.
       У северного входа в пещеру, в маленьком гроте, выявлено многослойное костровище. Обломки керамики говорят о длительном пребывании здесь человека - с IX в. до н. э. до начала XX столетия. Очевидно, именно в гроте спасались от непогоды пастухи, а в зале они укрывали стадо.
       Человеческие кости, которые видел Н. И. Репников, подтверждают правдоподобие легенды, приводимой В. X. Кондараки. Кстати сказать, Ренников о ней, очевидно, не знал, так как нигде не упоминает  ее,  оставляя  открытым  вопрос о  происхождении  костей.
       В. X. Кондараки сохранил нам еще один любопытный топоним, относящийся к этой местности. Неподалеку от пещеры гора Сюндюрлю-Кобасы имеет скалистый выступ, который называется Тилки-Ялаган-Бурун - "мыс, облизанный лисицей". Краевед сообщил, что название связано с необычным явлением: лисы приходили сюда лизать воду из выемок в скале.
       Жители села Новобобровского уверены, что во время Великой Отечественной войны пещеру Сюндюрлю-Коба использовали партизаны. Никаких конкретных подробностей мне узнать не удалось, но это вполне возможно - именно здесь был район действия Балаклавского партизанского отряда.
       Вернувшись в Новобобровское, вы можете обнаружить, что до прихода автобуса на Севастополь еще масса времени. В этом случае  можно  осмотреть   "каменные   ящики"   севернее   села   или прогуляться в село Родниковское (три километра в сторону Орлиного) для осмотра местных достопримечательностей.
       Читатель уже знает, что так называемые "каменные ящики" - это гробницы тавров, вероятно, родовые. Датируются они VI-V вв. до н. э. Могильник близ Новобобровского, известный под именем Таш-Кой ("каменная деревня"), назван так, вероятно, потому, что выступающие на поверхность части ящиков и других древних сооружений напоминают фундаменты разрушенного поселения. Таш-Кой находится примерно в километре к северу от центра села. Следует пересечь давно уже пересохшее русло речки Бага (к слову. в пределах села сохранились три моста), обогнуть справа большой коровник и по старой дороге подняться в гору. Здесь, на склоне, увидите открытый участок, со всех сторон окруженный деревьями, на нем - ряды "каменных ящиков", кольцевая каменная ограда (кромлех) диаметром около 10 м, вероятно, обозначает место, где находилось святилище.
       Раскопки могильника производились в 1907 г. Н. И. Репниковым, а также в сравнительно недавнее время - в 1984 г. К сожалению, в большинстве своем обследованные "каменные ящики" оказались давно разграбленными. Археологам достались вещи, которыми пренебрегли грабители,- стеклянные бусы, кремни, медные бляшки от боевого панциря, кости, обломки керамики. Исчезли даже плиты перекрытия, а они при размерах 1,6 х 1,0 м и толщине 40 см весили около полутора тонн каждая. Боковые плиты из грубо обтесанного мраморовидного известняка весят, пожалуй, не меньше. Доставить и установить всё это при полном отсутствии какой-либо подъемной техники было сложной задачей.
       С Новобобровским соседствует село Россошанка. Прежнее его имя - Сахтик - до сих пор остается нерешенной топонимической загадкой. Нынешнее название село получило в 1944 г. от переселенцев из города Россошь Воронежской области *.
       Село живописно разбросано по склону холма. Несколько сохранившихся старых домов, крытых желобчатой черепицей, контрастно   смотрятся   рядом   с   большой   буровой   установкой   на   окраине села. Это бурят скважину - проблема водоснабжения все еще остается острой.
       ______________________________
       * Сведения сообщены Е. А. Квасовой

       Примерно на полпути между Россошанкой и Родниковским, слева от дороги, в некотором отдалении от нее - беленькие домики военно-охотничьего общества. На этом месте стоил дом, в котором провел последние годы жизни известный русский советский писатель Степан Гаврилович Скиталец (1869-1941). Он жил здесь   с   конца   тридцатых   годов,   после   возвращения   из Монголии.
       В Родниковское вступаем по мосту через реку Черную, берущую начало неподалеку от родников, которым село и обязано своим нынешним названием. Прежнее - Скеля, или Скели,- переводят с новогреческого как "лестница". Действительно, сравнительно недалеко находится знаменитый спуск с яйлы на Южный берег Крыма - Шайтан-Мердвен (Чертова лестница). К нему из Родниковского   ведут   две   тропы,   которыми   раньше   часто   пользовались.
       В окрестностях Севастополя трудно найти село, поселок, где не было бы памятника советским воинам, партизанам, погибшим в боях с фашистами. Есть такой памятник и в Родниковском. Это скромный обелиск, на лицевой грани которого начертано: "Вечная слава воинам Советской Армии и партизанам, павшим в боях с фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне 1941- 1945 гг. Среди погибших: лейтенант Лагутин И. М., старший лейтенант Фролов Н. В."
       Есть в Родниковском и памятник археологии, известный под названием Скельские менгиры. Они находятся на выезде из села в сторону Орлиного, рядом с памятником советским воинам и партизанам. И если другие памятники археологии в этом районе (пещерные стоянки, остатки древних поселений, могильники) обнаружить не так уж просто, то Скельские менгиры - вертикально поставленные глыбы мраморовидного известняка - не только легко найти и осмотреть, их можно даже потрогать рукой, мысленно перенесясь в пугающую бездну тысячелетий. Менгиров два: большой, высотою 2,8 м, довольно строен, другой приземист, его высота почти вдвое меньше.
       Менгиры описаны в 1907 г. уже не раз упоминавшимся археологом   Н.   И.   Репниковым,   сообщившим   и   их   местное   название - Текли-Таш ("поставленный камень"). Но в его время менгиров было не два, а три. Третий высотой 0,85 м в конце 50-х годов выкопан при строительстве водопровода. Следует установить его: место, где он находился, известно.
       В 1978 г. крымский археолог А. А. Щепинский обследовал Скельские менгиры. Он отмечает, что подобные памятники довольно часто встречаются в Европе и Азии (самый большой, свыше 20 м высотой, находится в Бретани, во Франции). Эти древние образчики архитектуры и скульптуры, имевшие культовое назначение, появились в III- начале II тысячелетия до н. э. Характеризуя Скельские менгиры, археолог приходит к заключению: "Памятники стоят на одной линии, почти строго с севера на юг и обращены уплощенными сторонами к востоку и западу. Очевидно, такая ориентация их и взаиморасположение, подчеркивающее четыре стороны света, не случайны и связаны с определенными религиозными представлениями"29.
назад
Е.Веникеев "Севастопольские маршруты"
(продолжение)