Канал огибает холм, идёт по лощинке, но не везде по самому дну её, а несколько сбоку, становится всё сырее и сырее; наконец, в нём показывается вода, и он превращается в уширенное углубление, обложенное камнями, где воду можно черпать. Однако главный источник ещё не здесь. Канал продолжается далее, принимает в себя слева и справа ещё три струи, заметные по концам гончарных труб, торчащих из-под выходов известковых скал, извивается по дну лощинки и шагах в пятистах от нижних развалин заканчивается небольшим бассейном, аккуратно обложенным крупными, тесаными камнями. Здесь, несомненно, голова древнего армянского водопровода. Выше никаких искусственных сооружений не было замечено, хотя лощинка продолжается далее к вершине хребта. Поднимаясь по балочке, начинаешь встречать выходы на поверхность конгломератов; полоса их идёт здесь вдоль хребта, и они, повидимому, являются вместилищем грунтовых вод. Галька конгломератов очень крупная, это по большей части валуны мраморовидных известняков; цемент же их довольно рыхлый, песчаный, пористый.
Получается ли здесь вода путём конденсации влаги в пористых слоях конгломератов хребта Биюк-Янышар, или же они служат только вместилищем и регулятором дождевых вод — могут показать детальные гидрогеологические исследования, а сейчас можно сказать только, что строители водопровода использовали полностью все ресурсы родников балки.
Поскольку водопровод был доступен для осмотра, план его удалось выявить, и он оказался несложным. Строители, обнаруживая в различных местах боковых склонов балки выходы родниковых вод, из питающих их конгломератов (или на границе водоупорных пластов), заботливо расчищали каждую отдельную струйку, заключали её в гончарную трубу и присоединяли все выходы к одной общей линии главного водопровода, снабдив её двумя смотровыми колодцами (головным и средним) и закончив фонтаном в самом низу.
Я не мог углубить своих наблюдений более детальным изучением условий выхода грунтовых вод, не имел также возможности проследить, как использовались ливневые воды, стекавшие непосредственно по склонам и дну балки.
Задернованные склоны и дно балки свидетельствуют, повидимому, о незначительном стоке и слабой размывающей деятельности подобных вод. Однако внизу балки, вблизи фундаментов, примыкающих к строениям монастыря, видны следы небольшого квадратного бассейна или колодца. Весь он заполнен набросанными туда обломками камней, и мне не удалось определить точно его назначение. Возможно, что здесь было ещё какое-то сооружение или колодец, куда стекали избытки вод.
-------------
3 - Описываемая далее картина относится к наблюдениям 1928 г. В 1934 г. я застал здесь иное положение: источник (расположенный выше) был расчищен, и вниз мимо монастыря в долину был устроен временный водопровод из железных дюймовых труб для снабжения работавшей в долине артели рабочих. Для этой цели внизу была поставлена большая деревянная колода, из которой воду брали бочками. В 1935 году, по моим указаниям, экспедиция ГАИМК, работавшая под руководством проф. В.В. Данилевского и археолога Е. В. Веймарна, произвела здесь раскопку линии водопровода, значительно уяснив его расположение. Материалы раскопок хранятся в ГАИМК.
Изложенное позволяет сделать некоторые выводы как частного, относящегося к монастырю, порядка, так и общего.
Древний армянский водопровод в настоящее время разрушен; некоторые детали его устройства ещё не выявлены; однако план постройки, обломки гончарных труб, размеры обслуживаемого им комплекса сооружений показывают, что он был сделан солидно и с большим знанием дела. Его конструкция, замысел и выполнение, в общем, напоминают водопроводные сооружения, прослеживаемые на хребте Тете-ОбА в балочках, идущих к Феодосии — средневековой Каффе.
Такие же водопроводы мне удавалось наблюдать в армянском монастыре Сурб Хач близ Старого Крыма и в бывш. Топловском монастыре. Все они устроены, в сущности, по одному плану и свидетельствуют о большом уменье использовать и сохранить влагу и о большой заботливости древнего населения этих мест, проявляемой к вопросам водоснабжения, о громадном интересе к малейшим признакам воды.
Водопровод и связанные с ним сооружения армянского монастыря невелики.
Проследить и выявить отдельные детали его устройства не представляет больших трудностей. Являясь своеобразным типом, напоминающим в миниатюре сложную систему водопроводов древней Каффы, он позволит нам, при детальном его изучении, разгадать до сих пор ещё не вполне ясный способ снабжения водой этого города, и поэтому его обследование имеет громадный научный и практический интерес.
Всем известно, как остро стоит вопрос с водою в восточном Крыму. Феодосия и её ближайшие окрестности, Двуякорная бухта, поселок Коктебель — местности, промышленное, культурное и курортное строительство которых испытывает большие затруднения из-за отсутствия или недостатка воды.
Вопрос о снабжении водой здесь разрешался с очень давних времён, и в средние века, во времена расцвета генуэзских колоний в Крыму, было положено немало труда и проявлено много искусства в деле устройства сооружений, в которых использовалась малейшая капля просачивающейся воды.
Последовавшие за временами генуэзцев и турок события, запустение турецкой Каффы после присоединения Крыма к России в 1783 г., стёрли из памяти населения сведения о приёмах разыскивания и сохранения воды, и многовековой опыт был утрачен.
Впоследствии около этого вопроса здесь создалось немало легенд о былом богатстве края водою, вначале совершенно простых и наивных, потом же принявших quasi-научный облик, но по существу оставшихся такими же легендами обывательского характера (Зибольд).
Надеясь в ближайшем будущем ещё раз вернуться к вопросу о водоснабжении Феодосии и рассмотреть его с точки зрения природных возможностей и ресурсов феодосийских гор, приходится сказать, что, конечно, при современных темпах и запросах он не разрешится путём устройства подобных водопроводов.
Однако несомненно, что надлежащая постановка всего вопроса в целом и использование старого опыта с обязательным выяснением параллельно вопроса о конденсации влаги из воздуха, значительно облегчит положение части населения окраин города, не имеющих водопровода, и обеспечит снабжение их водой, хотя бы для некоторых технических и хозяйственных надобностей.
Задачу следует ставить и разрешать возможно шире, не как составление описания типа средневековых водосборных сооружений, а как проблему водоснабжения. Поэтому археологические, чисто регистрирующие исследования следует соединить с обязательным одновременным тщательным обследованием и изучением хребта Тете-ОбА в гидрологическом и геоморфологическом отношениях.
Эти обследования феодосийских гор, на которых располагались водосборные сооружепия генуэзской и турецкой Каффы, позволят вынести решения о способах получения воды для питания водопроводов путем ли конденсации атмосферной влаги или скрупулезного собирания малейших выходов родниковых вод и их заботливой охраны. Попутно выявятся, несомненно, и данные для разрешения вопроса о водохранилищах для сбора ливневых вод.
Заканчивая, остановлюсь ещё на дате сооружения водопровода в армянском монастыре Двуякорной долины.
Устное предание с давних пор называет развалины церкви в Двуякорной долине монастырем, и это название, как видно, можно считать вполне обоснованным.(4) Находка верхней группы строений заставляет считать, что они вместе с нижней составляли нечто целое и некогда находившийся в Двуякорной долине армянский монастырь имел значительные (относительно) размеры.
Это подтверждается следами довольно солидной дороги, значительным водопроводом и сравнительно большим пространством, на котором набросаны отдельные камни и видны остатки фундаментов, может быть, остатков бывших здесь келий, дома настоятеля, служб и пр.
Местоположение всего комплекса очень красивое — на северо-восток видны море, мыс Ильи и часовня на нём, к северу — Двуякорная долина (долина деревни Султановки), а за нею рыже серый голый хребет Тете-ОбА.
Положение нижней группы открытое, заметное издали, верхней — более уединённое, так как холм закрывает здесь горизонт почти со всех сторон и только на северо-западе видны холмы центральной части Султановской долины.
Армяне, расселившиеся в Крыму, преимущественно в окрестностях Феодосии и Старого Крыма, представляли уже во времена генуэзцев крупную торговую буржуазию и не жалели средств на постройку церквей и монастырей.
Многочисленные и многолюдные армянские поселения в этой части Крыма дали название этому краю «Приморской Армении»: Armenia maritima — генуэзских актов.
«Наши именитые и знатные люди покрыли церквами и монастырями развалины и горы, которые простираются от Карабазара (ныне Карасубазар) до Сурката (Солхата, ныне Старый Крым)» — говорит старинная заметка в армянской Четьи-минее.
П. Кеппен, в том же «Крымском сборнике», сравнивая постройки греческих и армянских храмов, говорит, что армяне строили храмы более значительные, чем греки, так как они были, но его мнению, «или достаточнее, или щедрее».
