За мужество в Шумском сражении императрица Екатерина II пожаловала Кутузову орден Св. Георгия 4-й степени. После лечения и возвращения в строй в 1777 г. он был произведен в полковники. Звание генерал-майора было получено в 1784 году по представлению Потёмкина за заслуги по усмирению волнения крымских татар. Ошибка в звании на памятной доске может объясняться тем, что автор текста, как и Кёппен, пользовался сведениями о событиях 1774 г. из более поздних документов военного ведомства, оформленных, когда Кутузов уже был в чине генерал-майора. Данные из формулярного списка 1791 года - "Генерал-майор <...> Михайла Голенищев-Кутузов <...> В том же 1774-м в Крыму <...>", понятный речевой оборот о фиксации события прошлого. Но попав в текст памятной доски для фонтана они стали восприниматься как ошибка.
Итак, что важно из заметок Кёппена для локализации объектов на местности:
- 245 саженей по высоте = ~523 метра н.у.м.;
- 6 саженей от фонтана до родника Сунгу-Су = ~13 метров.
- летом 1837 год был ремонт.
Но ремонт фонтану потребовался ещё раньше, уже в 1830 году, о чём известно из записки Казначеева, хранящейся в архиве ГАРК, Ф. 26, Оп. 1, Д. 6498:
№ 8851
подполковнику Шепилову
№1
ноября 23 дня 1830 года
Гурзуф
В проезд мой третьего дня по Алуштинской дороге, я увидел Кутузовский фонтан в положении опасном: камни разошлись и могут рассыпаться. Почему прошу вас покорнейше принять меры к предупреждению разрушения сего прекрасного фонтана намест памятника.
Фонд 26 ГАРК - это «Канцелярия Таврического губернатора». Таврический гражданский губернатор Александр Иванович Казначеев (в должности с 1829 г. по 1837 г.), сделавший распоряжение Шипилову, был ординарцем у Кутузова в 1812 г.
Пётр Васильевич Шипилов (Шипилов 1-й, 1794-1834). 1814 г. - поступление в Институт Корпуса инженеров путей сообщения с присвоением звания подпоручика. 1816 г. - окончание учёбы. В Корпус инженеров определён 25 мая 1816 г. инженером 3 класса в чине поручика; командирован к съёмке, нивелированию и продолжению работ Санкт-Петербургского Обводного канала. 1817 год - на ремонте больших дорог I Округа путей сообщения. Май 1818 г. - инженер 2 класса, поручик, в резерве. Апрель 1819 г. - капитан. С мая 1819 по июнь 1821 в резерве при Санкт-Петербургском Обводном канале. Июнь 1821 г. - перевод в I Округ по водяным сообщениям на Санкт-Петербургском Обводном канале. Апрель 1822 г. - перевод из I Округа в III Округ по водяным сообщениям. Июль 1823 г. - инженер 2 класса, капитан. Июль 1824 г. - инженер 1 класса, майор. Перевод в I Отделение IV Округа путей сообщения (Одесса) при Генерал-губернаторе. 30 октября 1825 г. - подполковник. Июль 1826 г. - инженер 1 класса, подполковник, в командировке при Новороссийском Генерал-губернаторе. 1827 г. - кавалер ордена св. Анны 3 ст. 1828-1834 - инженер-подполковник, чиновник по особым поручениям при Новороссийском Генерал-губернаторе М.С. Воронцове. Скоропостижно скончался 23 апреля (5 мая) 1834 г.
Из "Дело о смерти инженер подполковника П.В. Шипилова и о назначении на его место другого" в архиве ГАРК Ф. 26, Оп. 1, Д. 10071, Л. 171:
21 апреля 1834 года Его Превосходительству г-ну Таврическому гражданскому губернатору и кавалеру Александру Ивановичу Казначееву
от письмоводителя по устройству дорог Губернского регистратора Полякова
РАПОРТ. По отъезду Вашего Превосходительства с Южного берега, болезнь г-на инженер-подполковника Шипилова сильно усилилась, так что он будучи в жестоких припадках горячки, не только не в состоянии делать ни каких по службе распоряжений, но едва узнаёт окружающие его предметы. Для предупреждения всех случаев могущих последовать от несвоевременных распоряжений, в особенности по делам экстренным и важным, имею честь донести Вашему Превосходительству, на зависящие от Вас распоряжения и вместе с тем ожидать Ваших предписаний относительно моих, в настоящем случае, по службе, обязанностей. Гурзуф. Губернской Регистратор Поляков.
23 апреля 1834 года Его Превосходительству г-ну Таврическому гражданскому губернатору и кавалеру Александру Ивановичу Казначееву
от письмоводителя по устройству дорог Губернского регистратора Полякова
РАПОРТ. Имею честь донести Вашему Превосходительству, что инженер-подполковник Шипилов после 16-тидневной горячки, скончался сего числа в 9м часу пополудни.
В ряде публикаций XIX в. Шипилов упоминается как полковник. К примеру, у П.И. Кёппена в 1831 г в очерке "Об успехах виноделия на Южном берегу Крыма":
"Лимена. В конце прошедшего 1830 года в имении Полковника П. В. Шипилова посажено было на места уже до 70000 (15 т.) виноградных лоз."
А также в 1837 г в "Крымском сборнике" в описании древностей Лимен:
"... Тут, на самой возвышенной точке скал, Лименским помещиком, Полковником Петром Вас. Шипиловым поставлен крест. ..."
Подпись на рисунке Никанора Чернецова 1834 г.: Вид Лимени, имения полковницы Шипиловой.
Н.Н. Мурзакевич в "Путеуказателе Южного берега Крыма" 1866 г. ошибается с чином, фамилией и неточен в целом:
"Покойная и удобная шоссерованная дорога, <...> есть экономное творение светл. князя Михаила Семеновича Воронцова. Дорога эта огибает весь южный берег Крыма до Алушты (на 110 верст; строителями её были майор Славич и капитаны: Фремптер и Альбрант), а оттуда поднимаясь в верх, достигает Симферополя, (60 верст; строитель полковник Шатилов)."
Отец Шипилова, отставной гвардии прапорщик и помещик Нижегородской губернии Василий Петрович Шипилов, в письме к другому сыну Николаю, также называет умершего Петра полковником, а его вдову Варвару Петровну полковницей. Сведений о таком повышении Шипилова в приказах по КИПСу пока не найдено. Скорее всего, все эти случаи ошибочны.
У Петра Шипилова было два брата - Константин и Николай. Дети Петра Шипилова - дочери Анна и Екатерина.
Кстати, в реляциях о Шумском сражении отмечено участие секунд-майора Шипилова. Он также упомянут в рапортах генерал-порутчика А.В. Суворова. Майор Тульского пехотного полка Иона Никитич Шипилов осенью 1778 г. заведывал переселением крымских христиан в Приазовье из Бахчисарая и Евпатории. Его отец Никита Шипилов был сержантом Преображенского полка. Имеется ли родство с инженер-подполковником Петром Шипиловым, не известно.
С 1824 по 1834 гг. Шипилов руководил строительными работами по прокладке шоссейных дорог Южного берега Крыма с сопутствующим устройством мостов и придорожных питьевых фонтанов. Помимо Кутузовского фонтана, он известен как строитель Петровского фонтана и автор начального проекта городского водопровода к Базарному фонтану в Симферополе, как автор проекта и строитель памятного обелиска близ Ангарского перевала, как председатель строительной комиссии по сооружению церквей в Алуште и Ялте по поручению губернатора Новороссии М.С. Воронцова.
Значимая роль Шипилова в освоении Южного берега уже тогда была хорошо известна как в Крыму, так и в столице Новороссийского края. В газете "Одесский вестник" №94 от 24 ноября 1828 г. была напечатана небольшая заметка "Об улучшениях, сделанных в последнее время на Южном берегу Крыма. (Отрывок из письма одного путешественника.):
"Путешественники, бывшие в Крыму за два года пред сим не узнают теперь некоторых мест на южном берегу полуострова: столь быстрыми шагами прекрасная страна сея подвигается вперед на поприще усовершенствования. Постоянные труды здешних владельцев дали ей в короткое время, совсем другой вид, и, что всего важнее примером своим возбуждают соревнование в других. Сколько явилось на южном берегу Крыма в последнее время новых владельцев! Как видимым образом вздорожали тамошние имения! Землю, которую два года тому назад можно было купить за 1200 руб., теперь не отдают и за 10,000 руб.: ясное доказательство, что в таком же точно содержании умножаются и доходы, с земель получаемые. Нигде, может быть, труд не имеет столько ценности и нигде столь скоро и обильно не вознаграждается, как на южном берегу Крыма. Виноделие и разведение оливковых дерев, не говоря уже о прочих отраслях промышленности, оказавшие здесь столь быстрые успехи, служит ясным тому доказательством. Попечительное Правительство ничего не щадят для того чтобы облегчить здесь сообщения устроением дорог, почт и проч. и какое богатое поле край сей представляет еще деятельности и трудолюбию!
Вы знаете, что дорога от д. Чевков (первой станции от Симферополя) до Алушты на расстоянии 25 верст давно кончена и, благодаря оной, город сей уже два года имеет свободное сообщение с морским берегом. Теперь трудами неутомимого Г. Подполковника Шипилова, она лучше отделана и получила более прочности. Прежде в самых трудных местах, при переезде Чатыр-Дага, от маленьких дождей (которые от сильных туманов в горах бывают здесь очень часто) делалась грязь; глинистая почва земли увеличивала ее, и во многих местах переезд едва был возможен, и особенно для тяжелых экипажей. Теперь в тех самых местах, на расстоянии слишком трех верст устроено прочное шоссе. — В Алуште вы находите хорошо выстроенный и пространный дом для проезжающих. Широкие со всех сторон галлереи, придают ему прекрасный вид и вместе с сим доставляют защиту от жара.
От Алушты до Юрзуфа и далее к Ялте дорога еще не начата; но мы проехали по местам чрез которые она проходить будет, именно: чрез деревню Буюк-Ламбат и Дерменкой. Видя горы, овраги, громады камней, заграждающих путь на каждом шагу, не веришь чтобы чрез них возможно было проложить дорогу; но сделанное уже твердо ручается за успех будущего. По всей вновь пролагаемой дороге будут поставлены каменные верстовые столбы особенной формы; они складутся из различных пород Крымских камней. Везде, где только есть водяные ключи устроятся фонтаны. По дороге к Алуште один из сих фонтанов уже кончен. Между Ялтою и Алуштою будут четыре фонтана: все различной архитектуры и с приличными надписями. В Алуште учреждена уже Почтовая Экспедиция. Переезды по здешним горам так утомительны, что предположено учредить по всей новопроложенной дороге станции, которые бы заключали в себе от 12 до 15 верст. Столь частая перемена лошадей, доставляет путешественнику более времени для отдыха и более способов наслаждаться роскошною природою полуострова. Проложение дороги остановлено по случаю военных обстоятельств: в настоящее время не возможно употребить для оной военно-рабочего батальона. Теперь только исправляют повреждения; по местам устраивают Шоссе и, вообще производят самые необходимые работы.
Южный берег Крыма в короткое время, украсился многими новыми строениями. Все они вообще носят на себе отпечаток архитектуры совершенно приличной живописной стране. Готические окна, разноцветные стекла, резные потолки, двери, раскрашенные разноцветными красками, придают зданиям вид оригинальности; прельщают новостью и красотою.
С. С.
Д. Алупка
16 Ноября 1828
Пока это самая ранняя публикация, найденная мной, посвящённая строительству дороги, упоминающая Шипилова и тогда ещё малоизвестный фонтан. Новые помещики, коммерсанты, колонисты и управители края с нетерпением следили за ходом строительства. В 1833 г. дорогу ждали в Ялте. Газета "Одесский Вестник" №35 сообщала:
Симферополь, 27-го Апреля
В последнее пребывание здесь Е. С. Г. Новороссийского и Бессарабского Генерал-Губернатора Графа М. С. Воронцова, между прочим, назначены места на Южном берегу Крыма, в местечках Ялте и Алуште, для построения церквей. Планы на сии церкви составленные Одесским Архитектором Г.Торичелли, предварительно были представлены чрез Комитет Министров, и удостоены Высочайшего одобрения. <...>
<...> Дорога устраиваемая под управлением Инженер-Подполковника Шепилова от Алушты до Ялты, доходит уже до деревни Дюрмесской близ Юрзуфа, и в продолжение сего года будет окончена до самой Ялты. Тогда уже свободно можно будет в экипажах ездить от Симферополя до Симеиса (около 110 верст). — В течение же лета начнется по особо принятым мерам продолжение сей дороги от Симеиса до Байдар, так, что в течение будущего года, по всей западной части Южного берега, где в последние годы столько учредилось новых и богатых заведений, можно будет свободно ездить в экипажах.
Очевидно, с Шипиловым были знакомы многие личности, вошедшие в историю освоения Южного берега Крыма: чиновники и военные, литераторы и издатели, помещики-водворенцы и путешествующие натуралисты. Устройство дороги способствовало увеличению числа российских и иностранных путешественников по Крыму. В путевых заметках появляется непременное упоминание памятной колонны на перевале и Кутузовского фонтана на спуске.
Александр и Владислав Княжевичи, авторы "Очерка Южного берега" для "Одесского альманаха" за 1839 г., были не первыми, кто описал впечатления о переезде через Ангар-богаз. Но они сочли нужным добавить добрые слова в память о Шипилове:
"Вскоре за пирамидою представляется вам зрелище Черного моря, хотя до Алушты, то-есть до берега, остается 13 верст спуска под гору. Но ещё на большем возвышении от моря, у самой почтовой дороги, в виду долины Шумы, останавливаетесь вы у прекрасно обделанного камнем Фонтана с надписью, от которой забьётся сердце каждого Русского: вблизи этого места, в сражении противу Турок, ранен в глаз Михаил Илларионович Кутузов.
Дорога от Тавшан-Базара до Алушты, 15 верст, была первым опытом инженерного искусства подполковника Шипилова в 1825 и 1826 годах. Трудность проложения такой дороги через хребет высоких гор очевидна. Г. Шипилов сам признавался в последствии, что с большей опытностью он избежал бы нескольких неудобств этого громадного переезда. Но за всем тем он, по кончине своей, оставил себе прочный памятник дорогою, соединившей в короткое время южную часть наших гор с северной."
Первое картографическое отображение Кутузовского фонтана и Столба на перевале появляется в т. н. карте Кёппена. Позже фонтан, наряду с отметками новых казарм, кордонов и имений, показывается на топографических картах полуострова Крым Военно-Топографического депо Генерального штаба 1842 и 1855 гг., составленных по результатам тригонометрической и топографической съёмки 1836-1838 гг. под руководством подполковника Карла Оберга и полковника Аполлона Бетева. Чуть раньше неофициальное хождение могла иметь рисованная дорожная карта Бетева (буклет карт "Маршрут от ст. Таушан-Базар до Алупки"; РГБ, отдел рукописей; без даты), показывающая ситуацию с местами "заведения новых владельцев".
Первым художественным изображением Кутузовского фонтана является рисунок Никанора Чернецова (1805 - 1879), младшего брата Григория Чернецова. В 1833-1836 гг. он находился на службе у графа М. С. Воронцова, жил в Одессе, путешествовал с графом по Крыму и Кавказу, создав множество акварелей и рисунков для альбома видов Крыма и Кавказа. На рисунке год - 1836 и подпись автора - Н. Чернецов. Рисунок отличается от привычных изображений Кутузовского фонтана отсутствием боковых подпорных стенок. Возможно, они были достроены только в 1837 г. при ремонте, упомянутом Кёппеном. Отсутствие тополя можно объяснить помехой, которую он создавал при рисовании с ракурса, выбранного художником.
На рисунке поэта Василия Жуковского, сделанном с натуры в сентябре 1837 г., у фонтана есть стены и 2 тополя. Под сливной трубой видна приёмная чаша, схожая с чашами Петровского фонтана. В своём дневнике он оставил заметку (Дневники В. А. Жуковского. С примечаниями И. А. Бычкова. СПб, 1903):
Поездка в Крым.
3 [сентября]. Пребывание в Симферополе. День потерянный. Утром приготовление к отъезду. Визит Казначееву, где нашел полковника Безнева (?)*, давшего мне карту. Завтракал у Муромцева, где явились Башмакова и потом Муравьев. В самую минуту отъезда остановился за больною ногою и провел остаток дня дома. Это к лучшему. Сильный ветер и дождь, и дорога была испорчена. У меня провели вечер Муравьев и Арендт.
4. Выезд в дождь. В Мамут-Султане останавливался у Мемет мурзы. Пил кофе. Ел пироги саурма берек. Курабье, пирожки из муки и меда. Каймак и кебан борит на сковороде (мед, масло). Переезд через Таушан-Базар в Алушту; великолепная долина между высоких утесов, начиная от Таушан-Базара идёт вверх. На переломе её колонна Александрова**, а ниже Кутузовский источник***. Прекрасный вид, испорченный дождем. В Алуште встреча с Кеппеном. <...>
---------
* - Фамилия написана неразборчиво. (© SL, Очевидно, речь идёт о военном топографе полковнике Бетеве).
** - В память путешествия по Крыму императора Александра I в 1824 г.
*** - Сооруженный при князе М. С. Воронцове, служившем в молодости под начальством Кутузова. Близ места, где сооружен фонтан, Кутузов в 1774 г. был ранен в глаз в сражении против турок.
В тот же год уже не новые достопримечательности Крыма показали императору Николаю I и его семье. Официальное издание "Описание пребывания Императорской фамилии в Крыму, в сентябре 1837 года", составленное С. Сафоновым в 1840 г. не избежало ошибок, связанных с ранением Кутузова:
"... Около полудни Императорская фамилия прибыла на станцию Таушан-базар, в 32-х верстах от Симферополя. Здесь их встретил Новороссийский и Бессарабский генерал-губернатор граф Воронцов. Государь пожелал ехать верхом; но так как не были приготовлены верховые лошади, то Его Величество изволил взять лошадь офицера лейб-гвардии Крымско-Татарского эскадрона, Булгакова, а Наследник лошадь состоящего при Генерал-Губернаторе г. Сафонова 2-го. Императрица и Великая Княжна со свитою, в легких придворных экипажах начали подыматься на одну из покатостей Чатыр-дага, чрез которую пролегает дорога. Погода была прелестнейшая. Горы были совершенно чисты и прекрасно обрисовывали свои вершины на ясном голубом небе. Густой лес, покрывающий обе стороны дороги, довершал эту великолепную картину. Корпуса инженеров путей сообщения майор Славич, начальствующий над устройством дороги, имел счастье быть представленным Государю Императору на Таушан-базарской станции, и потом, по соизволению Его Величества, сопровождал августейших путешественников по всей дороге Южного берега Крыма до д. Алупки. На самой возвышенной части дороги, на пункте с которого начинается уже спуск на Южный берег, поставлен каменный обелиск, на котором написаны время и лица, при коих начато и кончено устройство этой дороги, Государь Наследник остановился и с любопытством прочитал все надписи. Скоро открылось Черное море и Государь Император, первый приметив оное, изволил сказать: "а вот и море, видите ли вы," прибавил Его Величество, "на горизонте несколько судов?" Паруса их как белые точки рисовались в отдалении. Вскоре доехали до так называемого Кутузовского фонтана, находящегося на том месте, где этот герой был ранен пулею в глаз, во время Турецкой войны 1807 года, в чине генерал-майора. Прекрасный этот фонтан, сделанный из красивой породы Крымского камня Гринштейн, очень понравился Их Императорским Величествам. ..."
Гринштейн или грюнштейн - от немец. grun - зеленый, stein - камень. В Крыму на европейский манер так называли разновидности вулканических пород камня, диабазы, диориты. В первых путеводителях М.А. Сосногоровой камень, из которого сложен фонтан, назван порфиром. А ещё в её здании 1874 г. есть интересные замечания об отличии маршрута старой шипиловской дороги от новой дороги конца 1860-х годов:
"Новая дорога устроена с целью обойти трудности крутого подъёма и опасного спуска по прежней дороге; она идёт от Таушан-базара до Алушты, на расстоянии 18¾ верст, вправо от старой дороги и пересекает её подле фонтана, называемого «Кутузовским»; потом идёт влево от старой дороги, над оврагом и, обогнувши с левой стороны татарскую деревню Шуму, выходит снова на старую шоссейную дорогу.
Упомянутый выше Фонтан (сделанный из крымского порфира, с таким же водоемом) построен здесь в память сражения Кутузова с турками <...>"
Почтовое шоссе, проложенное Шипиловым частично прошло по более старой, т. н. Екатерининской дороге, а частично пробито по бездорожью. На 10-й версте подъёма от Алушты оно начинало с востока обходить оконечность хребта Лопан-хыры. Старая же дорога, показанная на карте "План представляющий дороги идущие к Алуште" колоновожатого Неразуева, обходила скалу Лопин-кая с запада. Может выбор восточного обхода был сделан Шипиловым не случайно и связан с наличием там источника воды Сунгу-су? Но западный обход так же вёл через хороший родник - Лопань-чокрак. Может действительно, именно около родника Сунгу-су раненый Кутузов ожидал отправки в тыл?
Пологость рельефа над родником Сунгу-су и выше скальной вершины Лопин-кая могла использоваться русскими войсками в день Шумского сражения для временного лагеря по причине удобства и наличию воды. Много позже подполковник Генерального штаба Валуев упомянет Кутузовский фонтан в перечне возможных маршрутов передвижения войск с указанием мест удобных биваков и источников воды в военно-статистическом очерке "Севастопольский крепостной район", 1898 г., стр. 118-119:
Направление: Почт. ст. Тавшан Базар - м. Алушта.
Протяжение в верстах: 18¾.
Степень проходимости: Проходимо для всех родов оружия и обозов во всякое время года и во всякую погоду.
Ширина пути: Пехота по отделениям.
Возможность движения по сторонам: Первые 8 верст проходит по густому лесу, а последние 4 версты в садах и виноградниках.
Трудные подъёмы и спуски: Первые 3 версты ещё подъём, а затем спуск до Алушты, недалеко от перевала экипажи кое-где тормозят.
Состояние переправ: На 9-й версте каменный мост, 20 шагов длины, на 16-й каменный в одну арку и на 18-й деревянный, прочной конструкции.
Биваки и квартиры: Бивак у фонт. Кутузовского на батальон. Квартиры: 1) в д. Шума на 2-3 батальона; 2) 2) В Алуште на 4-6 батальонов.
Источники при составлении маршрутов: Разведки Ген. Штаба Полк. Аврамова и Селиванова в 1891 г. и моя в 1894 г.
Придорожный Кутузовский фонтан был сооружён целенаправленно на этом месте на этапе строительства алуштинского участка Южно-Берегского шоссе.
В архиве ГАРК хранится дело "Документы представленные комиссиею для приема Южно-бережской дороги в ведение Таврической губернской строительной и дорожной комиссии" 3-15 сентября 1859 г. В него подшиты документы разных лет и разных исполнителей. Среди них чертежи Кутузовского фонтана и обелиска с проектами надписей для памятных досок. Подпись на них принадлежит Инженер-Капитану Шипилову, а значит их нужно датировать не позднее июля 1824 г., когда он стал майором. Но это противоречит хронологии строительства, дате кончины Александра I и воцарения Николая I. Шипилов был пожалован чином подполковника 30 октября 1825 г., что совпадает с днями последнего пребывания Александра I в Крыму. Скорее всего, чертежи изготовлены гораздо позже для отчётности о давно выполненных работах и свой прежний чин Шипилов указал не верно.
Также смущает написание фамилии "Шепилов" в тексте доски №1 для обелиска. Мог ли он сам так написать свою фамилию? Двоякому написанию его фамилии у различных авторов - Шипилов и Шепилов, удивляться не приходится.
Проект постройки дороги на Южный берег Крыма был разработан директором Главного управления путей сообщения инженером А.А. Бетанкуром на основании записки 1821 г. Таврического губернатора А.Н. Баранова (в должности с 1819 по 1821). Строительство началось в 1824 г. после утверждения проекта МВД при новом губернаторе Д.В. Нарышкине (в должности с 1823 по 1829).
"Тут же означена и новая, с 1824 года пролагаемая битая дорога (шоссе), проведенная ныне из Симферополя чрез Алушту до Алупки и от Мшатки (или Пшатки) до Байдар. <...>
Самое описание битой дороги будет напечатано в Сборнике. На своих местах означены также Маяки, Столб (Обелиск) поставленный на вершине гор, около того места, где, при переправе чрез оные, на одной из высших точек дороги, впервые открывается вид моря, и где некогда отдыхал Император Александр I, — далее так называемый Кутузовский Фонтан (по Тат. Сунгу-су т. е. штык-вода), близ которого бывший в последствии времени Фельдмаршалом Князь Мих. Лар. Кутузов-Смоленский, чуть не лишился жизни от пули пролетевшей у него сквозь голову <...>"
В Указателе в алфавитном списке названий к карте Кёппена находим:
Сунгу-су или Сюнгю-Су, (Кутузовский Фонтан) , ист., см. Фонтан III, 10. b.
В Крымском сборнике Кёппена "О древностях Южного берега Крыма и гор Таврических" 1837 г. кроме названия даётся важное определение фонтана - большой, выделяющее его среди других фонтанов на этой дороге:
"Едучи из Симферополя в Алушту, путешественник, при спуске с гор, около так называемого большого или Кутузовского Фонтана (по Тат. Сунгу-су), в ясную погоду замечает влево, по ту сторону лежащего пред ним пространного и глубокого дола, под огромными скалами, Татарское селение. <...> Демирджи."
Ещё одно определение применяет к фонтану Евгений Львович Марков в своём малоизвестном "Путеводителе по Крыму" 1872 г.:
"Отсюда в Алушту две дороги. Одна - старая. Она в 14 верстах длиною и идёт в начале по склону Чатырдага; извилины её тут очень интересны, хоть на Чатырдаг приходится подниматься 3 версты. <...> Новая идёт от Таушан-Базара до Алушты на расстоянии 20 вёрст оврагом, минуя Чатырдаг. Со старой она соединяется близ Порфирового Фонтана. Здесь в 1774 г. происходило сражение между русскими и турками и кн. Кутузов потерял глаз."
Порфиром называли диорит (см. очерк архитектора Соханского о строительных материалах Таврической губернии для Журнала МПС, Т.29, 1859):
"<...> мрамор, также как и порфир, употребляют единственно на мелкие вещи, монументы или для сооружений, требующих особенной прочности, красоты. <...> Дом князя Воронцова в Алупке, фонтаны и мосты на южном берегу Крыма, фонтан и памятник князю Долгорукову Крымскому в Симферополе и набережная в Севастополе построены из серого диоритового порфира грубой тески."
В мемуарах путешественников XIX в. читаем самые хвалебные высказывания о фонтане и его воде.
Первый в истории Крыма "Путеводитель путешественника по Крыму" Шарля Монтандона, вышедший в начале 1834 года, уже содержал всю краткую информацию о фонтане:
"На 16-й версте, так сказать, после выхода из леса, вы проходите мимо каменного фонтана*, вода в котором очень холодная. Ещё через версту вы увидите слева от почтовой дороги тропу, ведущую прямо в Шуму; обломки скал, наваленные тут и там рядом с дорогой для ее обслуживания, большей частью из серого и розоватого мрамора; <...>."
---------
* - На этом фонтане находится следующая надпись: Не далеко от этого места в сражении с турками генерал-майор Михаил Кутузов, ставший впоследствии фельдмаршалом и князем Смоленским, был ранен в глаз."
Монтандон, живший в Одессе и знакомый с Воронцовым, вполне мог знать от него содержимое изначальной надписи на доске для фонтана, т. е. до её установки в 1835 г.
Н.С. Всеволожский в "Путешествие через Южную Россию, Крым и Одессу в Константинополь ... в 1836-1837 годах", Том 1, 1839 г. отмечает и воду, и переезд через "речку Шуму":
"На 16-й версте проезжаете возле холодного ключа, обделанного диким камнем. Вода в нём непомерно холодна: я выпил её стакан, и тотчас почувствовал, что простудил горло; действительно, я охрип от этого на целую неделю. На колодце находится следующая надпись "Близ сего места, в сражении противу турок, Генерал-Майор <...>.
Спускаясь ещё ниже, вы видите на полдень и вправо от Алушты гору, называемую Кастель. Здесь я выехал из гор, и переехав речку Шуму находился в Алуштинской долине, у самого въезда в это местечко."
Николай Сементовский в сочинении "Путешественник. Южный берег Крыма" 1847 г. опять-таки не без ошибок пишет о ранении Кутузова:
"... He доезжая этой волшебной скалы, по дороге встретится горный ключ, обделанный диким камнем. Чистая холодная вода его вытекает из ближних гор. Остановитесь и утолите жажду у этого студенца, достопамятного тем, что близ него Михаил Илларионович Кутузов был ранен пулею в правый висок; пуля, как известно, вышла в левый, пройдя позади глаз и один из них совершенно повредила. Ключ, в память этого события наименован Кутузовым Фонтаном; татары называют его Сунгу-су."
Примерно тоже самое в "Кратком обозрении Южного берега и горной полосы Крыма", Памятная книжка Таврической губернии под ред. К.В. Ханацкого, Выпуск 1, 1867 г.:
"На 8-й версте поворот в д. Шуму; обломки скал, разбросанные в хаотическом беспорядке, состоят по большей части из серого и красного мрамора; они дают только идею о том, что может быть, или, что находится в других частях Крыма. Ещё выше одною верстою, находится шумящий, быстрый горный ключ холодной воды, называемый татарами Сунгу-су. Этот горный поток обделан диким камнем с скамейками, прислонен к горе с нависшими деревьями, останавливает едва ли не каждого путника. Ключ тот называется также Кутузовским в воспоминание того, что около того места ранен пулею Кутузов <...>."
Далее приводится исправленный вариант текста:
"Над Фонтаном находится следующая надпись: "Близ сего места, в сражении противу Турок, Михаил Иларионович Кутузов, что после был Фельдмаршалом и князем Смоленским, ранен в глаз».
1) Бурче-Чесме; 2) Калами-Чесме; 3) Лупи-Чесме; 4) Папалка-Чесме; 5) Бургуль-Чесме; 6) Папачи-Чесме; 7) Вели-Ахай-Чесме; 8) Саурчи-Чесме; 9) Кутузовский Фонтан.
В статистическом сборнике "Таврическая губерния. Список населённых мест по сведениям 1864 года", Спб, 1865 г., стр. 187:
Ялтинский уезд, 1-й стан
На Южно-Берегском шоссе, от границы Симферопольского уезда.
1395. Кутузовская, казарма вед. путей сообщ. - при Кутузовском фонтане.
На дорожной карте полковника Бетева немного севернее фонтана отдельно показаны офицерская и солдатская казармы. Попутно замечу, что на этой не датированной карте конца 1830-х годов все мосты шипиловской дороги отмечены как деревянные. Поэтому ошибочно считать, что сохранившиеся до сих пор каменные мосты Мис-Мирезма-копыр через Шумскую балку и через ручей Батынын-Су построены Шипиловым в 1824-1826 гг. Деревянные будут заменены только в 1840-х годах, когда работами по улучшению дорог будет руководить майор Николай Славич.
На редких рисунках Кутузовского фонтана изображается хороший поток, падающий из приёмной чаши вниз. На картине 1900-х годов крымского художника-мариниста Манука Магдесяна (Э.Я. Магдесян, 1857-1908), а также на фото 1913 г. видим вместо слива из чаши хорошую струю из трубы.
Со временем возникают проблемы с подводом воды из родника Сунгу-су и требуется ремонт водовода. Из архива ГАРК, Ф. 27, Оп. 13, Д. 1484; начало 5 августа 1875 г., окончание 31 декабря 1879 г.:
Об исправлении в 1875 году фонтанов: Кутузовского и Мисхорского.
Июля 24 дня 1871 года № 173.
В Таврическое Губернское Правление по Строительному Отделению рапорт.
Для исправления фонтанов Кутузовского, в котором засорены водоводные трубы, и Мисхорского, в котором испорчена водопроводная канава и сломана ветром ограда, честь имею покорнейше просить о назначении сумм на таковой предмет об отпуске 300 рублей.
Инженер Штабс-Капитан Горский.
В это время шоссе содержится за счёт казны и ремонтируется по мере действительной надобности по подрядам и сметам, утверждённым Строительным Отделением Таврического Губернского Правления. Видимо, необходимый ремонт фонтана в 1875 г. был выполнен и подача воды на какое-то время восстановлена.
В 1880-1890 годы фонтан ещё фигурирует в путеводителях и отчётах.
В июне 1888 г. Министр Путей Сообщения К.Н. Посьет через Крым совершил поездку в Новороссийск. По пути из Симферополя в Алушту он осматривал дорожные казармы:
"Из Лозовой (Севастопольской) г. Министр выехал в 3 ч. 40 м. и прибыл в Симферополь в 7 ч. утра, а оттуда отбыл, по шоссе, в Алушту. По дороге г. Министр осматривал "Кутузовскую" шоссейную казарму, расположенную у фонтана Кутузова, где сходятся две дороги, ведущие на хребет Яйлу. (Фонтан, сооруженный в честь фельдмаршала, потерявшего на этом месте глаз в 1774 г., в сражении с турками, построен при князе Воронцове, служившем в молодости под начальством Кутузова). Не доезжая Алушты, на Судакской дороге, г. Министр осмотрел Демержинскую казарму и мост через р. Демержи. Все сооружения эти найдены в хорошем состоянии; напротив того, почтовая станция Султан-Мамудская, первая от Симферополя, найдена в самом дурном виде."
Очень краткое описание в "Практическом путеводителе по Крыму" Григория Москвича, изд. 2, 1889 г.:
"По средине спуска находится «Кутузовский фонтан», сооруженный в честь фельдмаршала Кутузова, тогда еще майора, раненого на этом месте в глаз в 1774 году, в сражении с турками. Фонтан построен при кн. Воронцове, служившем в молодости под начальством знаменитого полководца."
190. Кутузовский фонтан. - Глинистые сланцы покрыты обломками и глыбами известняка. Высота над уровнем моря 515 метров.
В отчёте главного гидрогеолога Таврической губернии Н.А. Головкинского "Источники Чатырдага и Бабугана" 1893 г. зафиксирован сентябрьский дебит, примерно 12000 л/сутки или 0,13 л/с:
№ 54. Кутузовск. фонтан. Температура 16° по Цельсию. Суточный приток 1004 ведра. Вода проведена в фонтан трубами из источн. Сунгу-су. Хорошо обделан тёсанным камнем. Температура измерена в фонтане.
Для специалистов, наблюдавших за горными источниками Крыма, причина отсутствия воды в фонтане была понятной и не новой - оползневые проявления, подвижка грунтов. Иван Фёдорович Леваковский (1828-1893), профессор кафедры геогнозии и палеонтологии физико-математического факультета Императорского Харьковского Университета в статье "Наружные и подземные воды в Екатеринославской и Таврической губерниях в зависимости от местных условий" для Горного журнала, Том III, 1883 г. рассказывая про оползни объяснял на конкретном примере:
"Но замечаются ещё другого рода местные изменения, состоящие в том, что некоторые источники всё более и более ослабевают и даже совершенно иссякают. Особенно часто слышатся жалобы на это в горной части Крыма.
Одним из выдающихся примеров такого иссякания служит Кутузовский фонтан, находящийся по дороге из Таушан-базара в Алушту, против горы Демерджи. В 1853 году, когда я в первый раз видел этот фонтан, он давал обильное количество воды, которая лилась из него широкою струею.
Затем, при каждом новом посещении Крыма, я замечал, что фонтан ослабевает, а в настоящее время он едва сочится. Между Айданилем и Никитой я также знал один источник, который ныне совершенно не дает воды. Доказательством тому, что оскудение или даже совершенное исчезновение приведённых источников не зависит от метеорологических условий, служит тот факт, что напр. не далеко от Кутузовского фонтана, несколько ниже по дороге, мы встречаем другой фонтан в хорошем состоянии; равным образом источник за Никитой течёт довольно широкою струею. Очевидно, что не от количества атмосферной воды зависит такое различие источников, находящихся в близком один от другого расстоянии. Причина оскудения и совершенного исчезновения некоторых источников зависит, без сомнения, от внутреннего или внешнего засорения.
Внутреннее засорение может зависеть во-первых от осаждения каких-нибудь минеральных веществ, находившихся растворёнными в воде, напр. чаще всего углекислой извести. Прежде в Симферополе вода проведена была из источников, находящихся по юго-западную сторону города; но вследствие засорения труб осадками извести течение воды по ним прекратилось. Во-вторых, внутреннее засорение может быть произведено движением почвы, вследствие чего или закрываются существовавшие прежде каналы, или образуются трещины, по которым вода получает другое направление или уходит в глубину. Гораздо более обыкновенною причиною обеднения и совершенного уничтожения источников, без сомнения, служит внешнее засорение их выходов. В горной части Крыма ясно видно, что вода тех только источников течёт на большом протяжении, которые выходят у подножия гор или выступают в большом объёме, тогда как менее сильные источники уже поглощаются землею у самого выхода. Кроме того, внешнее засорение является следствием тех изменений, которым подвергаются места появления источников. Эти изменения вызываются во-первых обвалами глыб и кусков сверху, если ниже лежащие породы тверды, и, во-вторых, выползанием нижних пластов песка и сползанием дилювиальной глины, которая таким образом закрывает выходы ключей. <...> Уже одна расчистка засоренных источников могла бы служить средством увеличить количество подземных вод, доступных для пользования; это было бы полезно как само по себе, так и для питания рек и увеличения их полноводности."
В работе Н.В. Рухлова "Обзор речных долин горной части Крыма" 1915 г. описания Сунгу-су или собственно фонтана нет. Но есть подтверждение выводов Леваковского про закрытие выходов ключей в результате оползания грунта:
"Соответственно плану месторасположения источников основным является источник «Бурчу-чокрак», а остальные же, расположенные по уклону местности, по направлению к дер. Шума и к Кутузовскому фонтану, надо причислить к разряду дериватов или источника Бурчу-чокрак, или вышерасположенных, основных питающих корней. Вообще, правый склон Демерджинского оврага, около дер. Шума, отличается водоносностью, причём воды мелких источников насыщают навалы, которые оползают на полотно Симферопольского шоссе выше дер. Шума."
В этом же районе, на 7-м и 8-м км от Алушты, шоссе пересекает т.н. Шумский оползень. Ещё до Революции его изучали геологи А.А. Борисяк и К.К. Фохт. Профессор А.Ф. Слудский в журнале "Строительство дорог" №4 1946 г. писал:
"Более тридцати лет назад на Шумском оползне (8-й км шоссе Алушта — Симферополь) было построено по проекту К. К. Фохта противооползневое сооружение — водосборная галлерея с отводной штольней. Сооружение оказалось неправильно запроектированным, — галлерея оставалась сухой, вода из штольни не вытекала. В настоящее время следов этого сооружения найти нельзя. Никакого влияния на уменьшение активности оползня оно не оказало."
Про оползневые проявления на 9-м километре и их причину в журнале "Дорога и автомобиль" №1 за 1937 г. писал профессор Н.П. Малюков:
"<...> летом 1936 г. оползень на девятом километре от Алушты в сторону Симферополя проявился настолько интенсивно и принял такие размеры, что создалась угроза остановки автогужевого движения. Активная часть оползня, начавшая надвигаться на полотно дороги с нагорной стороны, достигала размера 30-35 м вдоль дороги. Само полотно дороги в подвижке не участвовало. <...> Последующий осмотр местности за пределами активной части оползня показал, что общее геологическое строение здесь является более или менее типичным для многих оползневых участков Крыма: коренные породы представлены глинистыми сланцами, а покрывающий их чехол наносных пород — делювием; сползанию подвергался именно делювий. <...> общую картину можно было установить с достаточной долей вероятности. Дело в том, что в нескольких стах метров от оси полотна дороги, с нагорной стороны, имеются источники. Эта источники используются для орошения расположенных здесь фруктовых садов, причем орошение осуществляется путем обычной арычной системы."
В наше время о причине исчезновения воды в фонтане писали А.Н. Олиферов и З.В. Тимченко в книге "Реки и озёра Крыма", 2005:
"Источник каптировали и в конце 20-х годов XIX в. по распоряжению Новороссийского генерал-губернатора князя М.С. Воронцова здесь был сооружён памятник, известный как Кутузовский фонтан. При строительстве троллейбусной трассы Симферополь-Алушта масса земли сместилась, и вода иссякла. Теперь целебный источник с водой находится ниже дороги."
Информация не достоверна, так как Сунгу-су иссяк задолго до строительства трассы, а подключать фонтан к воде не стали ещё при его восстановлении после Великой Отечественной войны. Об этом можно причитать не только в послевоенных путеводителях об Алуште, но и в статье Р.П. Лозовской "Кутузовский фонтан", опубликованной в сборнике "Известия Крымского отдела Географического общества СССР", Вып. 2, 1953 г.:
"В 1945 году, к Кутузовским юбилейным дням, памятник был реставрирован. Тогда, наконец, был установлен барельефный портрет М. И. Кутузова, который учреждения царского правительства не могли соорудить "ввиду значительной стоимости такового". Современный вид памятника отличается от первоначального. Центральная стела более низкая, без стрельчатой ниши, с двускатным верхом. На стеле помещен поясной барельефный портрет М. И. Кутузова. Фонтана (водотока) нет, но урна имеется. Две мемориальные доски помещены справа и слева от стелы, на боковых стенках."
Статья Лозовской, первая краеведческая работа по истории Кутузовского фонтана. Но и в ней есть ошибки.
В 1950-х изображение нового фонтана-памятника начинает появляться на видовых открытках и в путеводителях. Например, в путеводителе Ю.А. Хохрякова "Южный берег Крыма" 1964 г.:
"На 10-м километре Симферопольского шоссе близ деревни Кутузовка, находится Кутузовский фонтан, украшенный барельефом фельдмаршала М.И. Кутузова. Он был установлен во время прокладки дороги Симферополь — Алушта (1824-1826 гг.) в память о событиях 1774 года и благоустроен во время реконструкции дороги в 1959 году."
Склоны вокруг Кутузовского фонтана изменялись и под воздействием природных факторов, и в связи с деятельностью человека. Вот как описана дорога на подходе к фонтану в "Путеводителе по Крыму (Сосногоровой и Караулова)", издание 5 под редакцией Головкинского и Вернера, 1889:
"<...> За перевалом (по-татарски - Ангар-богаз) начинается непрерывный спуск на протяжении 11-ти верст. <...> Версты через две шоссе подходит на несколько десятков сажен к одинокой, серой скале с острой верхушкой - Лопань-кая, — делает длинный зигзаг назад и, миновав туже скалу много ниже её подошвы, достигает источника Сунгу-су (8-я верста). Обделанный штучным, серым камнем, он известен теперь под именем Кутузовского фонтана и сооружён в память сражения с турками, в котором Кутузов потерял глаз. Сражение происходило в 1774 году, <...> У фонтана растет высокий тополь, видный издали."
Скалы Лопань-кая давно уже нет. Её начали перерабатывать на строительный щебень во время строительства нового шоссе и троллейбусной линии.
Частью легенды о Кутузовском фонтане несомненно является тополь. Впервые внимание на него обращено в 5-м издании Путеводителя Сосногоровой 1889 г., а позже в очерке Ф.Ф. Лашкова "Третья учебная экскурсия Симферопольской мужской гимназии" 1890 г.:
"На рисунке Гросса, помещённом в Художественном Листке за 1856 г., фонтан нарисован таким же, как и в настоящее время; только один из двух тополей по обе стороны фонтана, представлен уже засыхающим. Подпись же несколько отличалась от приведенной <...>"
Историю тополя, по легенде посаженного самим Кутузовым, можно проследить по редким картинам XIX в. и фотоснимкам второй половины XX в. Тополь пережил и старый фонтан Шипилова, и новый фонтан-памятник 1945 г. Вполне здоровое дерево ещё видно на любительских фотографиях начала 1960-х годов на фоне третьего варианта памятника. Тополю к тому времени должно быть примерно 115-125 лет.
Не менее интересен вопрос с заменами памятных досок фонтана. Сколько их было на старом фонтане, три или две?
Скорее всего, неточности в тексте Шипилова (или Казначеева?) не были причиной замены чугунной доски на новую мраморную. Кладка фонтана могла разрушаться под воздействием тех же оползневых подвижек. Камни расходились и не могли удерживать в заделке тяжёлую чугунину. Выпавшая доска легко могла быть украдена. Нельзя исключить и целенаправленный вандализм. Загадочная история о находке части пропавших чугунных досок с обелиска на старом Ангарском перевале, опубликованная членом Императорского Русского археологического общества капитаном Н.М. Печёнкиным в 1902 г. в газете "Русский инвалид" №249, тому пример:
"В Таушан-БазарскоЙ шоссейной казарме, у сторожа, имеются две большие чугунные плиты, служащие для хозяйственных надобностей в кладовой. Обе одинакового размера, около 1½ арш. длины и 1 арш. ширины. Обе довольно изоржавлены. На первой надпись: «Повелением Александра І-го дорога сия из Симферополя до Алушты через хребет Эйлы начата в 1824 г., устроена в царствование Императора Николая І-го 1826 г. при Новороссийском и Бессарабском генерал-губернаторе графе Воронцове и гражданском губернаторе Нарышкине подполковником Шипиловым».
На второй надпись курсивом: «Дорогу сию работали 2 батальона Козловского и Нашембургского полков».
Обе эти плиты попали в сторожку с перевала. Были ещё, говорят, две подобные плиты с надписями, но украдены татарами."
Трудно сказать, в каком году пропавшую чугунную плиту на фонтане заменила мраморная. В путеводителе МВД "От Москвы до Южного берега Крыма" 1861 г. упоминается надпись на камне и второй вариант текста:
"Близ татарской деревни Шума, есть горный ключ, обделанный диким камнем; называется он «Кутузовским фонтаном» (по татарски Сунгу-су). С одной стороны фонтана вырезана на камне надпись «Близ сего места, в сражении противу Турок, Генерал-майор Михайло Илларионович Кутузов, что после был Фельдмаршалом и князем Смоленским, ранен в глаз»."
Но впервые текст с фразой "в сражении противу Турок" встречается уже в 1838 г. (см. выше цитаты из Княжевичей и Сементовского).
Возможно, некоторые мемуаристы, даже лично бывавшие у фонтана, текст надписи пересказывали по памяти или переписывали из прежде изданных источников, делая экскурс в прошлое.
Замена плит и неоднократный ремонт подводящего водопровода постепенно привели к утрате изначального декора фасада. На самых первых изображениях видим, что фасад фонтана помимо доски с пояснительным текстом был украшен изящными барельефами. На рисунке Ф. Гросса видно, что верхний барельеф состоит из контура пирамиды и лучеобразно направленной воинской арматуры из развернутых знамён и прочих атрибутов. Треугольник ещё едва виден на картине К. Маляра. К сожалению, качество репродукций не позволяет точно определить, что изображено в треугольнике пирамиды. Можно предположить, что это глаз, вписанный в треугольник - «Всевидящее Око». Как религиозный, этот символ, означал божество, образ которого упомянут в Давидовых псалмах: «Вот, око Господне над боящимися Его и уповающими на милость Его» (Пс. 32:18). Но помимо религиозного он также считается масонским. «Лучезарную дельту» можно увидеть на многих архитектурных шедеврах Санкт-Петербурга периода правления Александра I, в том числе на фронтоне Казанского собора (1801-1811), где покоится прах Кутузова. Военная эмблематика в декоре фонтана абсолютно понятна, а масонская может быть связана с принадлежностью полководца и его почитателей к братству "вольных каменщиков".
Согласно сборнику биографий российских масонов (см. А.И. Серков. Русское масонство. 1731—2000 гг. Энциклопедический словарь. 2001) в списках есть не только М.И. Кутузов (стр. 248), Д.В. Нарышкин (стр. 576), но и братья Шипиловы, Пётр (стр. 892) и младший Константин (стр. 898). Данные на Петра Шипилова:
- Шепелев (Шепилов, Шипилов) Петр Васильевич. XIX: 70
В 1816 офицер-инженер. В 1818—1819 пехотный офицер. В 1821 инженер 2 класса, служил в 1 округе путей сообщения (по водяным сообщениям), капитан. В 1822 офицер корпуса инженеров путей сообщения. ГАРФ: Ф. 109. Оп. 229. Д. 28. Л. 37об.; ТА; Адрес-календарь на 1822 Ч. 1 С. 706; Киселев; Бакунина.
Поясню сокращения: 70 - Петербург. Ложа Соединенных друзей; источники информации: Киселев - материалы Н.П. Киселева; Бакунина - работы Т.А. Бакуниной.
В 1813 г. была учреждена и выдавалась медаль в "Память Отечественной войны 1812 года". На лицевой стороне - Всевидящее Око в треугольнике, окруженном лучами, и снизу дата «1812 год», а на реверсе слова из ещё одного Давидова псалма: «Не нам, не нам, а имени твоему» (Пс. 113:9). По легенде (см. Никулин Л.В. России верные сыны. М., 1952), про эту медаль "солдаты говорили, будто это око самого Кутузова: «У него, у батюшки, один глаз, да он им более видит, чем другой двумя».
Отдельная тема, также напрямую не связанная с Кутузовским фонтаном, выпуск в 1874-75 гг. Санкт-Петербуржским монетным двором памятных медалей в память о Кутузове. На лицевой стороне был изображён Кутузов, а на оборотной Кутузовский фонтан. Заказчиком выступил любитель-нумизмат Христиан Гиль, по совместительству учитель сыновей внука фельдмаршала Кутузова Ивана Матвеевича Толстого, умершего в 1867 г. С историей выпуска и с допущенными на медалях ошибками разбирался В.В. Бартошевич, выпустив статью "Загадки медали в честь М.И. Кутузова", журнал "Миниатюра", 1995. Указывая на ошибочную дату 27 июня, Бартошевич предлагает в качестве правильной 23 июля, ссылаясь на издание 1956 г.:
"Другой ошибкой является надпись «ВЪ ПАМЯТЬ 27 IЮНЯ 1774 г.», так как бой, в котором Кутузов был ранен, произошел не 27 июня, а 23 июля 1774 г.*
------
* - М.И.Кутузов: Документы. Т. V. – М.:Воениздат, 1956"
Очевидно, ошибка на медали со временем так распространилась, что в 1913 г. принималась как факт среди членов Таврической Учёной Археологической Комиссии. На одном из заседаний ИТУАК тогдашние крымоведы вспоминали о Кутузове:
"Открыв заседание, председатель Коммисии напомнил собранию, что 16-го апреля исполнилось сто лет со дня кончины фельдмаршала светл. кн. М.И. Голенищева-Кутузова, и в кратких словах очертил его службу в Крыму, геройский подвиг 27-го июня 1774 г., с турецким и отрядом у д. Шумы, близ Алушты, и доблестное участие в усмирении татарского восстания."
Причём в заседании принимал участие генерал М.А. Сулькевич, который в те годы приложил массу стараний по сохранению в Крыму памяти о Кутузове.
Для внесения ясности с датой, я сошлюсь на статью "Справка о деле при Ялте 19 июля 1774 г.", составленную известным военным архивистом, управляющим Московского отделения Архива Главного Штаба полковником Н.П. Поликарповым по запросу А.Л. Бертье-Делагарда в 1908 г. (см. Журнал И.Р. Военно-Исторического Общества. 1910. Книга 1, стр. 71-76 ), посвящённую хронологии турецкого десанта в Алуште в 1774 г. Там про 24 июля совсем коротко, но однозначно:
"<...> турки высадились у дер. Алушты 17 июля 1774 года, а наши войска могли сосредоточиться для отпора только к утру 24-го июля."
27 апреля 1913 году около фонтана прошло торжественное мероприятие в память 100-летия кончины фельдмаршала Кутузова. Кроме войсковых частей гарнизона, пограничной стражи и полиции, участвовали прибывшие из Одессы юнкера, члены ИРВИО, представители крымского дворянства и духовенства, местные жители всех вероисповеданий. Отчёт о событии был опубликован в журнале Императорского Русского Военно-исторического общества №5-6 май-июнь 1913 г. "Чествование памяти генерал-фельдмаршала, светлейшего князя Михаила Иларионовича Кутузова-Смоленского у Кутузовского фонтана" за авторством организатора мероприятия подполковника Кучукова Николая Тимофеевича, командира 1-го батальона 51-го пехотного Литовского полка. Его перу принадлежит фраза о Кутузове со знаменем, попавшая на послевоенную дополнительную мраморную доску:
"... будучи еще в чине подполковника Московского легиона, идя 24 июля 1774 года впереди колонны, со знаменем в руках, на штурм построенного высадившимся в Алуште турецким десантом ретраншемента <...>".
Возможно, это не красивый вымысел, а реальный сюжет боя. Сравните фамилию участника боя из донесения Якобия - капитан Кучугов, с фамилией автора статьи подполковника Кучукова. Не исключено, что он, будучи потомком капитана гренадёр Алексея Кучугова, мог знать семейные предания о сражении 1774 года.
"... В продолжение 2-3-х часов Кутузовский фонтан представлял собой как бы магнит, к которому стремительно неслись сплошные потоки народных масс, ликующих и радостных. <...> Местность вокруг фонтана и ближайшие возвышенности были заполнены народом. <...> В 11 часов утра прибыл к фонтану Начальник Штаба 7-го Армейского корпуса генерал-майор Сулькевич, для участия в панихиде и для принесения приветствия Ялтинскому гарнизону от Командира и войск 7-го Армейского Корпуса. Вслед за сим прибыл и Начальник гарнизона, Свиты Его Величества генерал-майор Думбадзе, встреченный звуками музыки. <...> Фотографические и кинематографические аппараты работали вовсю."
Были произнесены торжественные речи, панихида, салют, марш и татарский молебен. Помимо журнального варианта, были изданы отдельный оттиск статьи Кучукова и буклет фотоснимков. Быть может где-то в архивах затерялись кадры кинохроники.
На фотографиях видно, что над мраморной доской с текстом никакого барельефа уже нет, многоугольник под плитой выглядит заштукатуренным, обветшалость прикрыта портретами августейших особ. Но фонтан работает, видна струя воды.
Был ли накануне мероприятия ремонт фонтана? По сведениям из Журнала Императорского Русского Военно-Исторического Общества за 1911 г. 9 октября 1910 г. на заседании Совета ИРВИО слушался доклад представителя Одесского отдела М.А. Сулькевича об упадочном состоянии памятника-фонтана фельдмаршалу Кутузову в деревне Шуме. Постановили ходатайствовать перед Министерством путей сообщения о ремонте означенного памятника средствами местного округа путей сообщения. Тогда же поднимался вопрос о замене мраморной доски на новую.
В деле Канцелярии Начальника Участка Крымских шоссе "Об устройстве барельефа с доской и надписью на ней Светлейшему Князю Кутузову у д. Шума в 3 дистанции" 17 сентября 1912 - 18 декабря 1913. обширная переписка на 42 листах (см. ГАРК, Ф.250, О.1, Д. 105):
Л.1
Г. Начальнику Участка Крымских шоссе
15 сентября 1912 года № 1021
Рапорт
Начальник Штаба 7-го Армейского корпуса Генерал Майор Сулькевич лично просил меня войти с ходатайством об устройстве за счёт Ведомства п.с. барельефа Светлейшему Князю Кутузову с доской и соответствующей на ней надписью на Кутузовском фонтане у деревни Шума, т.к. в ноябре сего года предполагается чествование годовщины сражения при деревне Шума, при этом сообщил, что дата сражения и проект надписи будут им присланы.
Донося о вышеизложенном имею честь покорнейше просить Ваше Высокородие уведомить меня для сообщения Генерал Майору Сулькевичу будет ли принят расход по устройству сказанного барельефа и доски с надписью за счёт Ведомства п.с.
Начальник 3-й дистанции Инженер М. Арцимович
Л.8
Г. Начальнику Участка Крымских шоссе
Рапорт
Имею честь покорнейше просить о выдаче мне аванса в размере 15 рублей 90 копеек для расплаты за работы по ремонту Кутузовского фонтана.
О выдаче этого аванса я ходатайствовал рапортом от 2 октября сего года за № 1066.
Начальник 3-й дистанции Крымских шоссе Инженера М. Арцимович.
Обращение Сулькевича также поддержал и. об. ялтинского главноначальствующего И.А. Думбадзе, обратившись напрямую к начальнику Крымских дорог В.В. Тухолке.
Спустя полгода последовал ещё один запрос Сулькевича к Арцимовичу:
Л.24
Начальник Штаба 7-го Армейского Корпуса
Мая 2 дня 1913 года № 267
Милостивый государь Михаил Адамович!
27 апреля сего года согласно ВЫСОЧАЙШЕЙ воле была отслужена панихида в присутствии войск под командой Свиты Его Величества Генерал Майора Думбадзе у Кутузовского фонтана вблизи деревни Шумы.
Благоволите не отказать уведомить меня, когда будет заменена существующая надпись доскою с другим текстом, которую я Вам послал, как более отвечающей историческим данным событий.
Приложение КОПИЯ
Уважающий Вас М. Сулькевич
Л.27
Начальнику Штаба 7-го Армейского Корпуса по части Хозяйственной
Июня 1 дня 1913 года № 2582
Начальник Участка Крымских шоссе
Барельеф Князя Кутузова будет закончен 11-м Пехотным Псковским Его имени полком (стоянка г. Тула), куда и прошу обратиться за расспросами.
Текст надписи был сообщён мною Господину Арцимовичу на основе исторических данных и в дальнейшей редакции казалось бы надобности нет.
Генерал Майор Сулькевич.
Л.36
Магазин и мастерская мраморных изделий А.Е. Фириса в Ялте 17 октября 1913 года
Таблица для Кузовского фонтана с надписью, доставка и установка - всего 70 рублей
Прошу уплатить мне. Анастасий Фирис
Из дела следует, что какой-то ремонт фонтана силами Участка Крымских шоссе осенью 1912 г. был произведён и на какое-то время подача воды налажена. Но в изготовления новой доски с барельефом по проекту Сулькевича было отказано. Не помогло и обращение генерал-майора Думбадзе к вышестоящему начальнику Киевского Округа МПС В.М. Тренюхину. Генерал-майор Сулькевич, будучи не только активным деятелем ИРВИО, но и членом Таврической Учёной Архивной комиссии, в ноябре 1912 г. информировал о делах на одном из заседаний ТУАК (см. ИТУАК, №49, 1913):
"М.А. Сулькевич сообщил об отношении к нему и.о. главноначальствующего г. Ялты и Ялтинского уезда ген. Думбадзе с уведомлением, что в г. Алуште 18 прошлого октября состоялось общее заседание городских уполномоченных о наименовании улицы, идущей от моря к деревне Шума (путь прохода отряда, в котором находился Кутузов в 1774 г.) "Кутузовской". Кроме того, выражено городом пожелание о постановке на одном из пунктов этой улицы памятника Кутузову в виде обелиска. В г. Ялте Городская Дума единогласно постановила ныне существующую улицу под названием, Симферопольской переименовать в "Кутузовскую". Вместе с тем М.А. Сулькевич сообщил, что, по его ходатайству, заведывающий Киевским Округом Путей Сообщения инженер Тренюхин, как видно из отношения его к ген. Думбадзе, высказался за возможность постановки на фонтане имени фельдмаршала князя Кутузова, находящемся на Алушто-Симферопольском шоссе у деревни Шума, новой доски с приличной надписью. Что же касается барельефа, то инженер Тренюхин полагает, что, в виду значительной стоимости такового, Министерство Путей Сообщения не может принять на себя его постановки."
Но из протоколов заседаний ИРВИО известно, что в январе 1914 г. Министр Путей Сообщения С.В. Рухлов (брат гидрогеолога Н.В. Рухлова) письмом уведомил Общество "о постановке, по ходатайству Совета, на Кутузовском фонтане у деревни Шума доски с барельефом Светлейшего князя Кутузова". О каком барельефе идёт речь, не понятно. Не его ли мы видим на фотографиях фонтана-памятника периода 1945-1959?
Новую мраморную доску 1913 г. с более коротким текстом, изготовленную и установленную ялтинской мастерской Фириса, при ремонте в 1945 г. дополнили парной мраморной доской с ошибкой в дате сражения (сейчас они на хранении в Центральном музее Тавриды).
---------
Итак, к концу XIX в. родник Сунгу-су без постоянной заботы о нём прекратил давать воду для фонтана.
Участившиеся нарушения с подводом воды в фонтан от родника Сунгу-су привели к появлению проекта по подключению его к другому источнику. Альтернативой Сунгу-су мог стать ближайший источник Лопи-чокрак (Лопань-чокрак). Видимо, сразу этот проект столкнулся с проблемой. Из документов архива ГАРК, Ф. 250, Оп. 1, Д. 35. Начато 5 августа 1904 года, кончено 9 марта 1906 года:
По удлинению водопровода к Кутузовскому фонтану на 12 версте от Алушты к Таушан-Базару в 3-й дистанции.
(эта работа была отменена и вместо неё разрешена постройка сарая и части ограды при будке № 6 на 35 версте Алушта-Симферопольского шоссе).
Л.4 Смета на удлинение водопровода к Кутузовскому фонтану хозяйственным способом. Всего на эти работы выделено 272 рубля 49 копеек.
Л.13 Г. Начальнику Участка Крымских шоссе
Рапорт
Имею честь донести Вашему Превосходительству, что кредит в 382 рубля, отпущенные по § 11 ст. 1 см. 1904 года на работы по удлинению водопровода, питающего Кутузовский фонтан на 12 версте от Алушты по Алушта-Симферопольскому шоссе не могут быть использованы на сказанную работу вследствие недопущения местными землевладельцами Татарами воспользоваться для питания водопровода расположенным на их землях источником, каковой им необходим для поливки садов и виноградников. Другого источника в этой местности не имеется. <...>
Начальник 3-й дистанции Инженер Павликовский.
Вопрос о замене старого мусульманского обычая водопользования, неспособного полностью регулировать все споры между землевладельцами Крыма, на закон о воде, поднимался всю 2-ю половину XIX столетия. Верхние землевладельцы, на земле которых находился источник воды, считали, что им принадлежит право полной собственности на проточные воды и оказывались в самом выгодном положении относительно нижних собственников.
Из книги Хидая, дающей обширные комментарии к мусульманскому праву, изложенному в Коране, следовало (см. Закон о воде для Крыма. Н. Дильгенштедт, Журнал юридического общества, Кн.7, 1895):
"<...> вода вообще есть <...> общее достояние людей, и только вода, заключенная во вместилищах, произведенных трудом человека (колодцы, оросительные канавы, сосуды и т. п.), делается частною собственностью и становится объектом гражданских сделок. Однако принадлежность кому-либо канала или колодца не дает владельцу права воспрещать пользование водою для питья, или как говорит Хидая "возбранять уста"."
Три выхода воды источника Лопи-чокрак согласно реестру родников Алуштинского гидрометрического района, наблюдавшихся Партией Крымских Водных изысканий в 1914-1915 гг., находились на земле, принадлежащей обществу татар деревни Шума. Воды родников Лопи-чокрак и Хабанча-чокрак, относящиеся к бассейну балки Батынын-су, по канаве перебрасывались через хребет Лопан-хыры в бассейн Шумской балки, используясь для питья и поливки. Боюсь, что недобрая память о событиях июля 1774 года долго сохранялась в сердцах жителей Шумы и это привело к нежеланию поделиться небольшой частью воды для питья из фонтана Кутузова. Другие беды фонтана сразу после постройки могли быть связаны с этой же самой недоброжелательностью.
В декабре 1910 г. выходит "Закон о пользовании проточными водами в Крыму". Одна из статей подходит под случай с Лопи-чокраком, закрепляя право собственника земли с источником воды:
34. Воды Крымского полуострова, находящиеся в пределах одного владения и не вытекающие за его пределы, состоят в исключительном пользовании владельца земли.
К этому случаю подходит также фетва 50 "Выписки из Магометанских законных шариатских книг о проточных водах" 1841 г., прилагаемая к Закону:
50. Если кто имеет водяной канал, из которого другой захочет отвести часть воды под предлогом тем, что владельцу канала никакого вреда от того произойти не может. Спрашивается, может ли это быть допущено. Ответ: произойдет ли вред или нет, никто из чужого канала без согласия владельца оного брать воды не может.
Каким образом в 1913 г. решился вопрос с подачей воды родника Лопи-чокрак в фонтан к мероприятию в честь 100-летия кончины Фельдмаршала Кутузова, не известно. Судя по примечанию в путеводителе Бумбера, фонтан после этого действовал не долго.
В 1914 г. в путеводителе "Крым" Крымского Общества Естествоиспытателей и Любителей природы (т.н. путеводитель Бумбера) сообщается об отсутствии воды:
"От почт. ст. Таушан-Базар (на 15-й вер.) начинается крутой подъем к перевалу (3 версты). С перевала (358 саж., над ур. моря, есть кофейня) видно море, гора Демерджи, недалеко от перевала (налево), на старой Екатерининской дороге, памятник-обелиск. Направо от перевала начинается дорога, ведущая на Чатыр-даг.
С перевала начинается спуск к Алуште. Миновав памятник Кутузову (воды в фонтане нет), дер. Шуму, шоссе проходит по Алуштинской долине, среди виноградников."
Другой источник информации - "Крым. Путеводитель" 1925 г. под редакцией И.М. Саркизова-Серазини:
"Не доезжая до деревни Шумы, с правой стороны шоссе, на месте, где в сражении с турками в 1774 г. был ранен в глаз навылет М.И. Кутузов, памятник в виде фонтана. Сейчас в нем воды нет."
В реестр источников Партии Крымских Водных Изысканий "Часть V. Источники Алуштинского, Куру-Узеньского и Отузского гидрометрических районов", наблюдавшихся в 1914-15 гг. ни исчезнувший Сунгу-су, ни сухой Кутузовский фонтан не включены.
№-/63 Кутузовский, высота 533 м; Головкинским и ПКВИ - не наблюдался; 1927 г. - сухой; группа оползневых источников, расход 0,02 с/л, каптаж.
Очевидно, это наблюдения за самим родником Сунгу-су, так как отмечено отсутствие данных у Головкинского, который наблюдал за водой самого фонтана.
Не удивительно, что нет ни одной видовой открытки Кутузовского фонтана как до Революции, так и после! Фотографы и издатели обходили его стороной. Виной тому был неприглядный внешний вид обветшавшего и обезводевшего сооружения. Это хорошо видно на редком фото из альбома П.И. Веденисова 1911 г. Тогдашние вандалы оставляли свои имена не только на деревьях, но и на памятниках.
В довоенном издании книги М.Г. Брагина "Полководец Кутузов", 1941г. фонтан назван памятником:
"В Крымской армии Кутузов продолжал трудный и опасный путь боевого командира. <...> командует батальоном, во главе которого участвует в отражении турецкого десанта на крымское побережье, в штурме укрепления, который едва не стал для М. И. Кутузова роковым. Об этом бое и ранении Кутузова под Алуштой (где ныне стоит памятник) доносил Екатерине II генерал-аншеф В. М. Долгоруков."
БУДУ БЛАГОДАРЕН ЧИТАТЕЛЯМ, ЕСЛИ В ИХ КОЛЛЕКЦИЯХ СТАРЫХ ФОТО ИЛИ ОТКРЫТОК ВСЁ-ТАКИ НАЙДУТСЯ ИЗОБРАЖЕНИЯ КУТУЗОВСКОГО ФОНТАНА 1914-1945 ГОДОВ И ОНИ СООБЩАТ МНЕ!!!
---------
Небольшое отвлечение в топонимию.
Впервые татарское Сунгу́-Су или Сюнгю́-Су переведено П.И. Кёппеном - колющая вода, копье- или штык-вода. Возможно, это название, а может быть и значение, стали ему известны от самого подполковника Петра Шипилова. Но из интереса всё-таки загляну в словари. Иногда в своих трудах он ссылался на словарь преподавателя турецкого языка Восточного института в Одессе Георгия Разиса (Georges Rhasis) "Vocabulaire françois-turc" (СПб., 1828). Там есть только такой вариант: фр. baïonnette - тур. Harbe. Т. е. дротик или копье, но не штык.
Заглянем в другие словари, во времена Кёппена ещё не существовавшие.
1. Рукописный русско-турецкий (арабицей) словарь поручика Цветкова, СПб, 1902, стр. 1026: штык - ..... сюнги.
2. Военный русско-турецкий словарь. Составитель П.С. Бочкарев. Под редакцией профессора В.А. Гордлевского, М., 1938: штык (граненый) - süngü.
3. Древне-тюркский словарь, Наделяев В.М. и др., Л., 1969, стр. 517: süŋü - копьё. С учётом произношения т. н. неустойчивого звука "н" читается как сюнгю́.
Очевидно, написание Сугю в деле Тузчи 1804 г. может быть не совсем точной транскрипцией от süŋü.
4. В.В. Радлов (Friedrich Wilhelm Radloff) "Опыт словаря тюркских наречий", СПб., 1893-1911; том 4, 1911 г., стр. 802: сÿнгÿ [Dsch. Kom. Krm.] - копьё.
А вот если допустить, что при написании названия проглочена не буква "н" в середине, а буква "т" на конце, тогда согласно Радлову, том 4, 1911 г., стр. 800 получим: сÿгÿт [Krm.] = сöгÿт, сöjÿт - тополь !!!
5. В.А. Бушаков. Лексичний склад історичної топонімії Криму. Киев, 2003: süngü - кт, т штык, копье; надгробие; süñü дт копье - род. Сюнґю-Су (Кутузовский фонтан) … также кт, т sungu - подарок.
6. Очень любопытный перевод первой компоненты обнаружен в турецко-английском on-line словаре tureng.com помимо варианта süngü - bayonet: sungu --> gift to a superior. Что-то типа "подарок начальнику", "подношение".
ПРО НОВУЮ ЛЕГЕНДУ
За последние 15 лет вышло несколько публикаций, посвящённых Шумскому сражению и попутно Кутузовскому фонтану:
3. Дорога к морю. Коваленко И.М. 2014 г.
4. Топография Шумского сражения и проблема Кутузовского фонтана. В.В. Ткаченко. Топонимика Крыма. Выпуск 3. 2019 г.
Ряд других статей не упоминаю, т.к. мне лично не удалось с ними ознакомиться.
В публикациях Ткаченко 2010-2019 гг. высказаны предположения, что изначально фонтан, который принято называть Кутузовским, был построен в 1804 г. в память турецкого офицера Тузчи, погибшего в том же Шумском бою:
"<...> В 1804 г. житель Карасу-Базара Турчу получил письмо от знакомого своей родни - турецкоподданного Трабзонского чиновника, который просил возобновить надгробие своего отца Исмаил - Аги Тузчи оглу, турецкого офицера, погибшего в Шумском сражении и построить в его память поблизости фонтан. Могила турецкого аги ныне Шумский азиз [1, с. 3] (см. В. Кондараки: "В Алуштинской долине, недалеко от дер. Шума, признан за азиза приближенный Аджи-Али Паши: Тузчи-оглу-Смаил-Ага, ранивший Кутузова в глаз и погибший тогда же в битве с русскими" [13, ч. 12, с. 32]). Он находится в полукилометре южнее Кутузовского фонтана.
Но вернёмся к нашей истории… Турчу с соответствующей просьбой обратился к Таврическому губернатору Д.Б. Мертваго. Разрешение было дано и фонтан был возведён. Разумеется не на могиле, а по восточной традиции там, где был источник и тропа (дорога), что бы путники имели повод добрым словом вспомнить того, кто стал причиной появления фонтана. Известно даже согласованное с русской администрацией название источника, на котором установили фонтан. Это источник Сунгу-Су [7, с. 4]. Самое интересное в этой истории то, что местоположение и дальнейшая судьба этого памятника неизвестны. Он больше никогда и нигде не упоминается.
------
[7] - Гуркович В. — Размышления у фонтана / Свободный Крым, 16.09.95.
Поводом к такому сенсационному историческому открытию послужили ряд фактов из выше указанной газетной статьи Гурковича. Его знакомство с архивными документами "дела Тузчи 1804 г." позволило написать в статье буквально следующее:
"<...> Чиновник из Трабзона просил "возобновить" надгробие над могилой своего отца Смаил Аги Тузчи Оглу и построить при погребении фонтан. <...> воду для фонтана у могилы турецкого воина предполагалось провести из источника Сунгу-су <...>"
Ткаченко используют пересказ статьи Гурковича, частично его домысливают. Но Гуркович не утверждает, что Кутузовский фонтан это бывший фонтан Тузчи. Думаю, если бы это явствовало из архивных документов, известных ему, он бы так и написал. Судите сами, вот полностью газетная статья Владимира Николаевича Гурковича.
Ограничившись этой статьей, где к тому же допущены неточности, авторы предпочли породить краеведческую сенсацию о вторичности фонтана Кутузова:
"... Один, построенный в 1804 г. в память турецкого командира Исмаил-аги, больше нигде никогда не упоминаемый. Второй, «Кутузовский фонтан», неизвестно когда и как появившийся, упоминается в записке Казначеева в 1830 г., как разрушающийся.
... Вероятно, трансформация фонтана Сунгу-Су в Кутузовский происходит в период постройки дороги, и вызвана легендой местных татар."
Эти предположения наводнили интернет и в настоящее время многими воспринимаются как доказанный факт. Но где документы помимо предположений?
Попытка разобраться с загадками истории, это всегда подгон собственных представлений исследователя под имеющиеся документальные сведения, а не наоборот. Про их отсутствие надо писать, а не игнорировать.
В 2012-2014 гг. на туристском форуме ТК Мангут (Киев, https://travel.org.ua/forums) в разделе "Крымоведение" появилась тема "Кутузовский фонтан и окрестности". Неравнодушные любители крымской природы и истории пытались разобраться с загадками Кутузовского фонтана и родника Сунгу-су. В обсуждении участвовали Т. Ермакова, Ю. Езерский, А. Гриценко, И. Коваленко, П. Оксиненко, Т. Грачева, В. Ткаченко, А. Ена, В. Алексеенко, А. Шпаков, иногда я и другие форумчане.
Уже тогда была известна статья Ткаченко. Обсуждение строилось на попытках исследования местности вокруг фонтана Татьяной Ермаковой и Павлом Оксиненко, и, конечно же, на сведениях из указанной статьи. Автору задавалось множество вопросов, в том числе о выводах, построенных как бы на основе документов, но по факту не предъявленных.
Из статьи Ткаченко:
"Из документов следует, что фонтан Исмаил-аги был установлен не на могиле, а там, где был источник и тропа (дорога), что бы путники имели повод с благодарностью подумать о том, кто стал причиной появления фонтана."
Из какого документа следует?
Полного доверия к интересной статье не получалось ...
Развитие этой "легенды" получило в книге Ивана Коваленко "Дорога к морю", издания 2011 и 2014 гг.:
"Виктор Ткаченко считает и убедительно доказывает, что изначально фонтан на источнике Сунгу-Су близ места боя у деревни Шумы был построен вовсе не в честь Кутузова. А, наоборот, в честь его противника - Исмаил-аги Тузчиоглу, турецкого офицера, погибшего в Шумском сражении. <...> Есть документы, говорящие, что в 1804 году с разрешения таврического губернатора Д.Б. Мертваго источник Сунгу-Су был оформлен в виде фонтана в восточном стиле" <...> Когда в 1826 году здесь была проложена дорога на Южный берег, фонтан слегка преобразили и поставили на нем табличку в честь Кутузова."
Не подтверждённые документально сведения о фонтане попали в Википедию, а из неё в 2022 г. в Акт историко-культурной госэкспертизы объекта культурного наследия регионального значения «Место ранения в 1774 году М.И. Кутузова «Кутузовский фонтан». Над актом трудились Ш.У. Халилов, А.В. Хливнюк и М.В. Петросян.
А теперь обратимся к страницам дела Тузчи 1804 года, хранящегося в архиве РГИА (Санкт-Петербург):
Название фонда
Департамен Полиции Исполнительной МВД
Опись
Ф. 1286 Оп. 1
Заголовок
Дело о дозволении возобновить надгробный памятник и построить фонтан на могиле Смаил-Аги-Тузчи Оглу.
1804 г.
Предлагаю сравнить текст статьи Гурковича с текстом архивного оригинала. В деле всего 3 листа переписки Д.Б. Мертваго и В.П. Кочубея. Архаичное написание некоторых слов сохранено:
По книге архивной №786
№46
1 [страница]
Дело по представлению Таврического Гражданского Губернатора Мертваго о дозволении возобновить надгробный памятник и построить фонтан на могиле Смаил Аги Тузчи Оглу 11 сентября 1804.
№ 7810 11 сентября 1804.
2 [страница]
М.В.Д.
2 Экспедиция.
Представление, о дозволении возобновлен. над-гробного Памятника и постройке Фонтана на могиле Турецкого чиновника Смаил Аги Тузчи Оглу погребенном при подошве горы Чатырдага.
---------------
От Таврического Гражданского Губернатора Мертваго.
7 Августа 1804.
№ 1000
Господину Министру Внутренних Дел!
Симферопольского Уезда Земский Исправник мне представляет: Что Турецкий Чиновник в Городе Трапезоне живущий, препоручил находящемуся в Карасубазаре Турку, возобновить гроб над телом Отца его Смаил Аги Тузчи Оглу в 1773-м году во время войны убитом, и близ дороги к подошве Горы Чатырдаг погребенном; При гробе же построить Фонтан, проведя воду из источника Чекрака называемого Сугю.
Почитая сие Делом дозволенным, и показывающим довиренность, что не будут более извреждатся гробницы и фонтаны, приказал Я, не только не препятствовать устроению, но Строжайше подтвердить, дабы никто не отваживался извреждать Фонтана и надгробных камней.
Донеся о сем Вашему Сиятельству воспокорнейше испрашивая приказанья могу ли Я и впредь в подобных случаях поступать таким же образом.
Губернатор Мертваго
3 [страница]
№ 7810.
М.В.Д.
2 Экспедиция.
Ответ на № 1000.
О дозволении возобновить надгробный Памятник и построить Фонтан на могиле Смаил Аги Тузчи Оглу.
3 Октября 1804
№ 4246
Господину Действительному Статскому Советнику Таврическому Гражданскому Губернатору Дмитрию Борисовичу Мертваго.
Представление вашего Превосходительства о данном вами дозволении Турецкому Чиновнику, в Трапезоне живущему, возобновить по желанию его надгробный памятник на могиле его отца Смаил Аги Тузчи Оглу, близ дороги к подошве горы Чатырдага погребенного, с устроением так же при оном Фонтана Я подносил на благоусмотрение Его Величества.
Государь Император, одобрив сей поступок ваш, равно как и учиненные вами подтверждения, дабы никто не отваживался повреждать надгробных камней и памятников, устроенных магометанами при могилах их единоверцев, вместе с тем Высочайше повелеть соизволил и впредь оказывать им в подобных случаях всякое покровительство и защиту.
Подписал МВД Граф В. Кочубей
Сверял: Кириченков Стромов
Кончено 3 октября 1804
на двух листах.
Надворный Советник Бакхаревич
Циркуляр 1802 г. первого Министра Внутренних Дел графа Кочубея вменял губернаторам сообщать в МВД о положении дел в губерниях. 2-я экспедиция канцелярии МВД отвечала за "спокойствие и благочиние", в том числе ведя надзор за проживающими в империи иностранцами.
Как видим, Гуркович не придерживался точной передачи содержимого дела и подгонял текст под легенду Кондараки:
- вместо "находящемуся в Карасубазаре Турку" он пишет "житель Карасубазара Турчу";
- вместо "из источника Чекрака называемого Сугю" он пишет "из источника Сунгу-су";
- вместо "в 1773-м году во время войны убитом" он пишет "погиб в сражении с российскими войсками при деревне Шумы", т. е. в 1774 г.;
- нет ни слова про родство карасубазарского турка с трапезундской семьёй сына Тузчи.
Для полноты информации, процитирую также фрагмент из "Универсальное описание Крыма", Часть первая, издания 1873 г. Василия Христофоровича Кондараки:
"Это был последний варварский подвиг турок на южном берегу, потому что извещенные о приближении к Алуште русских, они поспешили к ним на встречу и предполагая напасть на них с возвышенности Яйлы, неожиданно сами попали под град пуль около фонтана Сунгу-су, ныне Кутузовского*). Все усилия их зайти в тыл, чтобы сбить русских с выгодной позиции, были пустою надеждою. Потеряв одного из лучших предводителей Тузчи-оглу-Смаил-агу**), они быстро начали отступать и с трудом успели избегнуть общего плена. <...>
------
*) Именем этого полководца назван этот фонтан потому, что Кутузов получил около него знаменитую в истории медицины рану в висок.
**) Могила этого турка, признанного татарами просветившимся, находится в окрестностях Алушты по правую сторону почтовой дороги."
В четвертой части "Универсального описания" 1875 г. Кондараки вспоминая окрестности Чатырдага, употребляет название Азиз-хыр, вероятно связанное с шумским азизом:
"<...> Не сожалея о потраченном времени, я с удовольствием вспоминаю о величественных видах, которыми наслаждался с различных точек этой скалы, <...> об Азиз-хыре, шумском овраге, блистающем, извилистым ручьём и о той отрасли, которая памятна битвою Русских с Турками в 1774 г. <...>"
Спустя 10 лет в 1885 г. Кондараки издал "Новый, обстоятельный путеводитель по Крыму". В главе "Дорога от Таушан базара" он рассказывает о подъёме на перевал к обелиску, а затем о спуске в Алушту:
"Пользуясь прекрасным покатым шоссе, ограждённым со стороны оврагов каменною стеною, вы довольно скоро едете и положительно не можете оторвать глаз от величественной и разнообразной картины окрестностей. Несколько верст ниже у подножья большого тополя вам встречается Кутузовский фонтан, воздвигнутый в память битвы князя Смоленского с турками, так как он на этом месте в 1774 г. получил свою знаменитую в истории медицины рану. Ниже путник проезжает второй фонтан и затем уже подъезжает к дер. Шума, расположенной на крутой покатости горы <...>"
Кондараки не сомневается, что Кутузовский фонтан воздвигнут в память битвы. Татарская легенда, столь точно сохранившая полное имя турка, почему-то позабыла про историю превращения фонтана Тузчи в фонтан Кутузова. Как же так?
Объяснение только одно: никакой подмены не было, а было сооружено два фонтана, малый в память о Тузчи после 1804 г. и большой в честь Кутузова в 1824-1826 гг. Изначально запланированная постройка первого на воде родника Сугю (Сунгу-су) могла быть перенесена в другое место ближе к могиле Тузчи с подводом воды из другого ближайшего источника.
Что нам известно о втором фонтане ниже Кутузовского, но выше Шумы? Очевидно, этот второй фонтан, упоминаемый Кондараки, наблюдался в сентябре 1892 г. Головкинским. На его карте и в отчёте он отмечен под №55:
№55, Фонтан 10-й вер. (от Алушты, на шоссе); Температура: - . Суточный приток 350 ведер. Вытекает из известняков. щебня. Обделан камнем.
Этот же фонтан отмечен в "Путеводителе по Крыму" Г.Г. Москвича в изданиях 1904-1913 гг. как безымянный и приуроченный к 9 версте от Таушан-Базара:
"На 8 вер. находится "Кутузовский фонтан", по татарски Суук-Су (холодная вода), сооружённый при кн. Воронцове, служившем в молодости под начальством знаменитого полководца.
На 9 вер. - другой небольшой фонтан, а на 12 вер. - типичная татарская деревня Шума; на 15 вер. имение "Майдан", откуда начинаются виноградные сады."
Название Суук-су использовал только Григорий Москвич, что похоже на ошибку.
В путеводителе КОЕиЛП 3-е издание 1929 г. другой фонтан также указан, причём как действующий. Расстояния даются в километрах:
"После перевала почти до д. Шумы шоссе идет среди молодого леса и кустарника, выросших на месте старого уничтоженного человеком леса. <...> На 15 км стоит Кутузовский фонтан-памятник (воды нет) — место, где был ранен в глаз ген. Кутузов в 1774 г. во время русско-турецкой войны. Около 2 км ниже — фонтан с водою. На 20 км типичная южнобережная горная татарская дер. Шума, около которой расположены виноградники и табачные плантации. Здесь же при шоссе — фонтан. Через 7 км Алушта."
В 1929 г. автор описания должен был руководствоваться либо верстовкой 1890-х годов, либо столбами с километражем на местности. Попробую наложить на разные карты километровые знаки (Яндекс-карта 2019 г.) с 688 км (к С от Ангарского перевала) до 703 км (не доезжая моста через р. Улу-Узень), добавив точки известных родников. Полного соответствия не получится, т. к. не известна расстановка знаков того времени. К тому же, современная трасса проложена иначе, чем дорога с верстовки. Но участок от фонтана до поворота на Лучистое в целом схож. Отсчитав 2 км от Кутузовского фонтана, с учётом всех изгибов в районе Сталинской груши, попадём примерно туда, где АЗС ЛУКойла.
Обратите внимание, что современная трасса у АЗС проходит очень близко над петлёй старой дороги через Марусин поворот. Именно эта петля с отметкой источника 55 так непонятно нарисована Головкинским на его карте-схеме. Это ещё одно подтверждение, что "Фонтан 10-й версты" был где-то около АЗС. Но важно учесть, что 10-я верста в 1890-1929 гг. не соответствовала 10-й версте 1824-1826 гг. Отметка стала ближе к Шуме за счёт удлинения трассы в обход Шумы с востока через Марусин поворот.
Для альтернативного поиска ещё раз вспомним фразу из Монтандона:
"... Еще через версту [от фонтана Кутузова] вы увидите слева от почтовой дороги тропу, ведущую прямо в Шуму."
Кажется, что речь идёт о перекрёстке, где вправо шипиловская дорога заворачивает в сторону посёлка Подсобного хозяйства, а влево в урочище Сталинская груша. Может ли родник В урочище Сталинская груша (в реестре родников ПКВИ это может быть источник при шоссе Апселям-Чешме) претендовать на роль искомого фонтана Тузчи 1804 года? Может, если бы тропа влево проходила под скалами Креч-хуюлар. Но тропа шла над скалами!
Где же тогда перекрёсток Монтадона? Вернёмся к отсчёту расстояния от Кутузовского фонтана, точнее от Обелиска, которые согласно чертежам Шипилова построены на 13 и 10 вёрстах. 1 верста это 1,0668 км. Воспользуюсь переносом трека шипиловского шоссе, скопированного с рисованной карты Бетева, на карту 1890-х г. Прощая Бетеву неточности, видим, что поворот в Подсобное хозяйство находится не доходя 9-й версты, т.е. западнее Сталинской груши. Потом должен быть Монтандонов перекрёсток. Если повернуть влево, то окажемся в урочище Боргуль. Здесь родник Боргуль и тут же мог быть фонтан Тузчи. Но должно быть и продолжение тропы через урочище Азизлер в верхнюю часть Шумы. Именно эта вьючная тропа показана на карте Неразуева.
Вывод: не обязательно, что фонтан Тузчи и Фонтан 10-й версты, это одно и тоже, но вода в них из родника Боргуль.
Фонтан, показанный на карте "План представляющий дороги идущие к Алуште", вполне может быть источником, на котором чуть позже устроят фонтан Тузчи. Карта с автографом "копировал вожатый колон Тимофей Неразуев" не датирована, но обозначенные на ней редуты и фельдшанцы Суворова у Шумы и Алушты, лагерь 3-го егерского батальона у Биюк-Янкоя, позволяют предположить, что она отражает ситуацию в период после присоединения Крыма и накануне новой войны с Турцией.
Про шанцы около Шумы и Алушты известно из указаний командующего Кубанской и Крымской линиями генерал-порутчика А.В. Суворова своим подчинённым 16 мая 1778 года (см. А.В. Суворов. Том II. Под редакцией п-ка Г.П. Мещерякова, ЦГВИА, 1951):
"<...> Под Шумою сильной шанец, Орловская одна рота, казаков по приличеству.
В сильном же укреплении под Алуштою Орловских две роты, казаков по рассмотрению частного командира. <...>"
Егерские корпуса, в том числе Таврический, каждый в составе 4 батальонов, были сформированы в январе 1785 г. В ноябре 1796 все корпуса преобразованы в двадцать отдельных егерских батальонов, а с мая 1797 в полки. Значит карту можно датировать примерно 1796 г. или позже, если это не оригинал, а копия.
Карта подтверждает предположение, что через родник Сунгу-су в конце XVIII начале XIX веков значимые дороги ещё не проходили (см. фрагмент карты, привязанный в OZI Explorer).
После постройки шипиловской дороги через родник Сунгу-су, фонтан, построенный по заказу сына Тузчи, должен был оказаться в стороне от почтового шоссе. Это могло привести к потере его значимости, обветшанию, перестройке и забвению. Смена владельца земли с питавшим родником могла привести к утрате изначального названия. После постройки и популяризации Кутузовского фонтана туда постепенно смещается сюжет татарской легенды.
К сожалению, после депортации татар из Шумы в 1944 г., точное местоположение могилы Тузчи было забыто, азиз был уничтожен. Ещё раньше стерлась память о фонтане Тузчи на старой тропе.
Я допускаю, что фонтан Кутузова мог быть устроен Шипиловым на месте известного обустроенного источника (корыто, водопой), но только не на фонтане Тузчи, как это представляется Ткаченко. Даже тополя там уже могли расти по крымской традиции. Но нет оснований предполагать, что он устроен из фонтана турка Тузчи простым навешиванием памятной доски о Кутузове. Авторы и популяризаторы этой "легенды" не приводят документальных свидетельств, что фонтан Тузчи после всех согласований с российскими властями действительно был построен именно там, где Кутузовский фонтан. Точно также я не могу документально доказать, что фонтан Тузчи это т. н. фонтан 10-й версты, как более ближайший как к шумскому бою, так и к азизу, который связывают с могилой Тузчи. С моей стороны только предположения, которые я постарался обосновать.
Про восточный или турецкий облик, который находят Гуркович и Ткаченко в архитектуре Кутузовского фонтана, замечу, что мне не известны воистину турецкие или татарские фонтаны в Крыму, сложенные из крымского диорита. Добывание и обработка вулканических пород камня были тяжелы и дороги. Обычно мастера греки для постройки татарских фонтанов использовали известняк и песчаник.
И самое обидное, авторы легенды про турецкий фонтан Кутузова, косвенно предполагают, что Подполковник Шипилов был бездарный инженер и начальник, не способный спроектировать и обеспечить постройку придорожного фонтана. Губернатор Казначеев, по мысли одного крымоведа, вообще оказывается человеком бесчестным, способным на подлог:
"Когда в 1826 году здесь была проложена дорога на Южный берег, фонтан преобразили и поставили на нем табличку в честь Кутузова. Губернатор А.И. Казначеев в 1812 году был адъютантом М.И. Кутузова и поэтому благоговел перед его памятью. С его подачи фонтан в память о турецком офицере был «подменен» фонтаном о великом русском полководце. Негоже было у главной крымской дороги находиться памятнику вражескому офицеру."
В защиту чести дворянина, офицера и инженера Шипилова, я приведу для справки выдержки из писем А.И. Казначеева графу М.С. Воронцову, связанные с деятельностью Петра Шипилова в Крыму (см. Партикулярные письма А.И. Казначеева М.С. Воронцову. 1828-1837. Альманах "Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII-XX вв.", Выпуски XIX и XX, М., 2010 и 2011 гг.; оригиналы на хранении в "Отделе письменных источников Государственного исторического музея. Ф. 60. Ед. 2514. Л. 1-261):
8 и 20 декабря 1830. Перекоп и Феодосия.
Новую дорогу от Алупки до пограничной пирамиды Шепилов кончил и прекрасно! Также фонтан сделал он при Мисхорском почтовом дворе очень хорошенькой. Огорожи около всех почтовых дворов я покуда велел сделать плетневые, чтобы успеть посадить деревья, а весною начнем настоящие и красивые. <...>
11 февраля 1831.
Я сей час только возвратился с Южного берега и могу дать Вам полный отчет о всем, что там сделано и делается. <...> Теперь начну с Алупки: в ней дорога до самой пограничной пирамиды окончена и прекрасно. Чрез неделю будут ее продолжать до Мисхора. <...> Пристройка к Мисхорскому почтовому двору начата; фонтан подле него сделан из гринштейна; другой между Хорашем и Гаспри так же из гринштейна. <...> В Апреле начнем дорогу от Алушты к Ялте; <...> Шепилов уехал в Одессу <...>.
28 Марта 1832. Симферополь.
<...> Мы чуть было не потеряли Шепилова; но теперь кажется удержим. Он представил отчеты и споры о нем кончены. Что Шепилов честный человек, в етом я совершенно убедился. Весь его недостаток состоит в беспечности нащет соблюдения форм. Впрочем мы бы попятились назад, когда бы другого прислали. Новому нужно бы еще время узнавать край и местные способы, а Шепилов не имеет в етом нужды; да и вряд ли равных ему способностей инженера нам бы прислали. Людей для дороги наконец наняли, и ведут - я отдыхаю. Между тем мы не теряем времени: Шепилов исправляет дороги, строит мосты, чинит старые, возводит фонтаны.
6 мая 1832. Одесса.
Последнее письмо Ваше, Почтеннейший Граф, от 5/17 Марта я получил десять дней тому назад на Южном берегу, куда ездил вместе с Шепиловым для учреждения мест жилья рабочим. Вчерась по контракту должны начаться работы дороги от Алушты на Буюк-Лампад. <...>.
3 Июля 1832. Феодосия.
<...> Дорога от Алушты к Ялте начата уже и идет успешно. По 1-е Июля сделано более трех верст. Сначала рабочие не умели взяться за дело и Шепилов должен был лично давать им уроки, как действовать киркою, долотом и лопатами. Теперь они научились и работы день ото дня идут успешнее и поспешнее. По расчислению Шепилова надобно полагать от 2-х до 3-х верст в месяц, смотря по удобству и затруднениям. Из сего исчисления надлежит исключить места, где вовсе не нужно работать: таким образом надеемся дойти до Ялты в начале будущаго года.
На Белбеке мост новый окончен и дорога Дуванкойская на Инкерман начата, но остановлена по случаю некоторых мест, засеянных житом — и наступления рабочего времени, по миновании коего тотчас примемся за продолжение дороги. Правда Ваша, Шепилов точно человек для нас драгоценный; жаль, что он один, без помощников и в Петербурге его обижают, уже несколько раз обошли производством в Полковники.
Мост на Черной окончен и сдан; Алминский окончен, но еще не сдан; Качинский приводится к окончанию. Мосты сии составляют памятники Вашего управления. Такие же будем строить в Симферополе и Карасу Базаре.
<...> Ялтинскую пристань еще не разрешают. Несколько раз спрашивали меня, как я думаю лучше устроить ее; ето вывело меня из терпения и я наконец отозвался так: я не инженер и не знаю, как лучше строить пристань, а знаю, как хозяин губернии, что пристань в Ялте необходима для блага края и что если предоставить устроение оной без дальних форм Г-ну Шепилову, то все будет выстроено и скоро и хорошо и дешево: ибо он твердо знает свое дело, знает местное положение и местные способы, честен, деятелен - и доказал ето на опыте.
Дорогу от Алушты до Судака взялись делать сами Татары с тем, чтобы их не употреблять для исправления дорого на другой стороне Алуштинской. Можете быть уверены, что я не упустил сим воспользоваться: Шепилов начертал дорогу, а татары начали понемногу делать. <...>.
8 Августа 1832. Симферополь.
<...> Сделайте милость, похлопочите о Шепилове: его уже несколько раз обошли производством в чин. С 1825 года состоит он в чине подполковника и в 1829 году произведены в полковники младшие его. Производство его по справедливости должно быть сопровождено отданием ему старшинства. Он отдал все отчеты, а о работах его со времени отнятия баталионов прилагаю записку.
Писарская рукопись, составленная Шипиловым, заверенная Казначеевым и приложенная к письму "Сведения о работе инженера-строителя подполковника Шепилова":
С того времени, когда Военные Баталионы перестали быть употребляемы для дорог в Крыму, от 1828 до 1 Августа 1832 года, произведены Подполковником Шепиловым следующие работы Казенные в Таврической Губернии.
Почтовая дорога на Южном Берегу Крыма от Ялты к Симеизу, устлана камнем. Посредством обывателей Татар.
На ней построены из Грюнштейна и белого камня пять фонтанов, из коих один служит для Мисхорской станции. Посредством каменщиков Греков наемных.
К ней проведены дороги. Посредством обывателей.
Для тех деревень, чрез которые почтовая дорога не проходит, сделаны на Южном Берегу поперечные дороги:
1) В деревню Мисхор. 2) В деревню Алупку. 3) В деревню Симеиз. 4) В урочище Магарач. Посредством обывателей. 5) В урочище Уриянду. Посредством наемных людей.
На поперечных дорогах построено 8 деревянных мостов. Половина подрядом, остальное наемными людьми.
Построены по его проекту две деревянные пристани на Черном море, в городе Евпатории. Одна подрядом, другие наемными людьми.
Сделаны два каменные моста чрез реки Альму и Узень-Черную. Оканчивается каменный мост чрез реку Качу. Подрядом.
Устраивается почтовая дорога на Южном Берегу от Алушты к Ялте; сделано ее к Биюк-Ламбату 6 верст. Посредством 500 наемных людей из Полтавской Губернии.
Вместо временных мостов из букового дерева, сделанных солдатами в 1825 году, по Алуштинской почтовой дороге построено восемь мостов из дубового леса. Посредством наемных плотников.
Сделан спуск в город Симферополь по Алуштинской дороге и приморское шоссе, каменная защита оной дороги от наводнений реки Салгира с покрытием каменного шоссе на одну версту. Посредством обывателей и частью наемных людей и Арестантов.
Сделан прекрасный спуск на почтовой дороге, близ Города Карасу-Базара. Посредством городских обывателей.
Сделан в Городе Симферополе, близ Пивоварни, каменный фонтан для продовольствия жителей водою. Посредством наемных Каменщиков Греков.
Построен из тесанного камня памятный Столб по Алуштинской дороге на горе Чатырдага. Посредством наемных Каменщиков Греков.
Произведено ремонтное содержание Почтовой дороги от Ялты к Симеизу и мостов от Симферополя в Алушту. Посредством обывателей и наемных людей.
Составлены:
План Ялты.
План Алушты.
Проэкт водопроводу в Симферополь.
Проэкт Ялтинской пристани.
Корпуса Инженеров Путей Сообщения Подполковник Шепилов, состоящий
при Новороссийском и Бессарабском Генерал-Губернаторе.
Верно: А. Казначеев.
22 ноября 1832. Феодосия.
О татарской сумме и о дорогах Шепиловских оканчиваю для Вас обстоятельные записки, но не успею послать с сею Естафетою; с будущею почтою все представлю. Надобно знать Вашему Сиятельству, что дела по сим предметам шли почти мимо Губернатора и потому в Губернаторской канцелярии не было и не могло быть полных сведений. Я их собрал в Казенной Экспедиции, а рескрипт Государев о 154-тысячной сумме, взял в списке у Шепилова. Как бы то ни было, мы привели теперь все в известность.
13 марта 1833.
Слава Богу, что наконец дело Ялтинской пристани объяснилось и с помощью Божиею скоро подвинется вперед. Вашему Сиятельству угодно знать, каким образом нашлись у Никитина листки заключений на означенную пристань?
Вот как ето случилось в настоящем виде. Когда Комитет путей сообщения сердито отзывался на щет проэкта Шепилова, Генерал Красовский поручил Никитину сделать другой проэкт, и при повелении своем к нему препроводил все замечания Комитета, который между прочим требовал объяснений и от Шепилова. <...> Наконец в Петербурге все таки нашли по объяснениям Шепилова, проэкт его лучшим, и утвердили оный с отменою прежней предохранительной моллы.
30 Марта 1833. Симферополь.
Из Мшатки ездили мы смотреть [Вассалево?] начертание пути к Ласпи; Шепилов оное одобряет. Потому летали мы по Эйле и осматривали места предстоящей дороги из Байдар на Форос, Мшатку и Симеиз. Шепилов полагает ее вести несколько повыше. <...>.
Из посланных с Потаповым бумаг изволите увидеть, что Шепилов и Комиссия не согласна с Потаповым токмо в мере крупных камней. Алупские архитекторы поддерживают мнение Шепилова, говоря, что они никогда не согласились бы в Моллу класть камень мене 50 или 60 пудов. Комиссия Ялтовской пристани ни в каком случае не могла заключить контракта. Во первых, по несогласию Потапова в огромности камней, во вторых, по сумме денег 133 т.; на таковую сумму контракт утверждается Сенатом.
Если бы Вашему Сиятельству удалось уговорить Потапова в кладке крупного камня меры, Шепиловым назначаемой, то контракт можно заключить в Одессе, по примеру, как таковой заключен был с Томазини на мосты Алминский, Каченский и Черный.
11 Декабря 1833. Симферополь.
Шепилов действительно говорил, что лучше бы, по его мнению, работать дорогу двумя соединенными баталионами; но он мог говорить ето, а не делать, Я его опроверг и даже не имел нужды употреблять никакого приказания: Шепилов довольно знает службу, что надобно делать, когда старшие приказывают.
Врямя на приготовление к принятию баталионов почти нисколько не было потеряно: войски недавно окончили свое передвижение на постоянный квартиры, как Шепилов подал рапорт, что все готово. <...>.
1 Генваря 1834. Симферополь.
<...> К Шепилову послано уже 1120 татар; едва они наелись и заработали рубля по два, как и разошлись, осталось 10. Теперь пришли туда вновь Перекопские татары и начинают работать прилежно; не знаю, надолго ли. С баталионами бьюсь, бьюсь, не добьюсь их прихода. <...>.
28 Генваря 1834. Симферополь.
На щет Шепилова я должен сознаться, что ему решительно не надлежит давать денег ни копейки: он олицетворенная беспечность и путаница. Дав ему контролера Полякова в секретари, я надеялся добиться порядка в щетоводстве, но все еще его нет в том виде, в каком оный должен быть. Шепилов не кладет казенных денег в свой карман, грех сказать; но употребление оных похоже на варение каши, которую трудно расхлебать.
23 Апреля 1834. Симферополь.
Шепилов безнадежен и может быть теперь не существует. Заседатель Деклеиз также на смертном одре. Яворскому и Эльсону поручил я сделать все, что по Установлению надлежит при подобном случае. Между тем за Вассолем послал я нарочного, Вы его отпустили к отцу на праздники; Альбрант уехал в Одессу за женою; Никитин сам занемог и жена его после родов не совсем надежна. Таким образом, чаша моих горестей продолжается; когда то я ее опорожню. Если Шепилова не станет, наряжу комиссию разобрать его дела и обезпечу казну. Нисколько не опасаюсь за беднаго Шепилова: он был безформенный и безпорядочный, но деньги доходили везде, куда следовали; документы все есть; да таки у него давно и не было денег. Никитин уверяет меня, что и безпорядок едва ли на покойника легко обратить или облечь в форму. <...>.
Вечно весь Ваш А. Казначеев.
Приведенные сведения говорят, что фонтан подполковник Шипилов мог построить и построил, а от некрасивой легенды про навешивание памятной таблички на подменный фонтан рано или поздно придётся отказаться.
---------
В память об инженере-подполковнике Петре Шипилове на Южном берегу Крыма обязательно должна появиться улица или дорога его имени. Более других подошёл бы участок старого Шипиловского шоссе через район Верхней Кутузовки в пределах т. н. Подсобного хозяйства.
ПРОДОЛЖЕНИЕ:
Источники вблизи места ранения Кутузова:
_____________________________________
© SL, 2023 июнь, 2024 март
© Топонимика, привязка к карте: И.Л. Белянский
